Шипы и розы - [7]

— Держите гроссмейстера! — катилось сверху.

Преследователи бежали, стуча по деревянной лестнице, как падающие кегельные шары.

Выбежав на берег, Остап уклонился вправо, ища глазами лодку с верным ему администратором.

Ипполит Матвеевич идиллически сидел в лодочке. Остап бухнулся на скамейку и яростно стал выгребать от берега. Через минуту в лодку полетели камни. Одним из них был подбит Ипполит Матвеевич. Немного повыше вулканического прыща у него вырос темный желвак. Ипполит Матвеевич упрятал голову в плечи и захныкал.

— Вот еще шляпа! Мне чуть голову не оторвали, и я ничего — бодр и весел. А если принять во внимание еще пятьдесят рублей чистой прибыли, то за одну гулю на вашей голове гонорар довольно приличный.

Между тем, преследователи, которые только сейчас поняли, что план превращения Васюков в Нью-Москву рухнул и что гроссмейстер увозит из города пятьдесят кровных васюкинских рублей, погрузились в большую лодку и с криками выгребали на середину реки. В лодку набилось человек тридцать. Всем хотелось принять личное участие в расправе с гроссмейстером. Экспедицией командовал одноглазый. Единственное его око сверкало в ночи, как маяк.

— Держи гроссмейстера! — вопили в перегруженной барке.

— Ходу, Киса! — сказал Остап. — Если они нас догонят, не смогу поручиться за целость вашего пенсне.

Обе лодки шли вниз по течению. Расстояние между ними все уменьшалось. Остап выбивался из сил.

— Не уйдете, сволочи! — кричали из барки.

Остап не отвечал: было некогда. Весла вырывались из воды. Вода потоками вылетала из-под беснующихся весел и попадала в лодку.

— Валяй, — шептал Остап самому себе.

Ипполит Матвеевич маялся. Барка торжествовала. Высокий ее корпус уже обходил лодочку концессионеров с левой руки, чтобы прижать гроссмейстера к берегу. Концессионеров ждала плачевная участь. Радость на барке была так велика, что все шахматисты перешли на правый борт, чтобы, поравнявшись с лодочкой, превосходными силами обрушиться на злодея гроссмейстера.

— Берегите пенсне, Киса! — в отчаянии крикнул Остап, бросая весла. — Сейчас начнется!

— Господа! — воскликнул вдруг Ипполит Матвеевич петушиным голосом. — Неужели вы будете нас бить?

— Еще как! — загремели васюкинские любители, собираясь прыгать в лодку.

Но в это время произошло крайне обидное для честных шахматистов всего мира происшествие. Барка неожиданно накренилась и правым бортом зачерпнула воду.

— Осторожней! — пискнул одноглазый капитан.

Но было уже поздно. Слишком много любителей скопилось на правом борту васюкинского дредноута. Переменив центр тяжести, барка не стала колебаться и в полном соответствии с законами физики перевернулась.

Общий вопль нарушил спокойствие реки.

— Уау! — протяжно стонали шахматисты.

Целых тридцать любителей очутились в воде. Они быстро выплывали на поверхность и один за другим цеплялись за перевернутую барку. Последним причалил одноглазый.

— Пижоны! — в восторге кричал Остап. — Что же вы не бьете вашего гроссмейстера? Вы, если не ошибаюсь, хотели меня бить?

Остап описал вокруг потерпевших крушение круг.

— Вы же понимаете, васюкинские индивидуумы, что я мог бы вас поодиночке утопить, но я дарую вам жизнь. Живите, граждане! Только, ради создателя, не играйте в шахматы! Вы же просто не умеете играть. Эх вы, пижоны, пижоны… Едем, Ипполит Матвеевич, дальше. Прощайте, одноглазые любители! Боюсь, что Васюки центром мироздания не станут. Я не думаю, чтобы мастера шахмат приехали к таким дуракам, как вы, даже если бы я их об этом просил. Прощайте, любители сильных шахматных ощущений! Да здравствует «Клуб четырех коней»!

Остап Вишня

ФИЗ-КУЛЬТ-УРА!

1

У каждого человека есть приятели…

Есть они и у меня, и у вас.

Да это хотя и приятно, но не так уж и важно, а важно то, что среди приятелей и ваших, и моих чем дальше, тем больше становится физкультурников.

Не замечали?

А вы присмотритесь.

Я тоже не замечал этого раньше, а теперь пригляделся — мать ты моя родная! — там футболист, там штангист, там прыгун, там снайпер, там спринтер, там стайер…

Среди молодежи — наших сыновей, дочерей, зятьев, внуков — это и не удивительно.

Нет, даже ваши приятели — люди, можно сказать, уже в летах — и те зафизкультурили.

Не подумайте, прошу вас, что я хочу над кем-нибудь посмеяться. Нет.

Наоборот, меня это очень радует: ведь я думал, что только я один встаю в семь часов утра и пританцовываю перед репродуктором:

— Раз-два-три!.. Раз-два-три!..

Раньше, правда, семейство мое, переворачиваясь в это время на другой бок, сердито ворчало:

— И чего он там выламывается? Хоть бы не топал!

А теперь уже молчит: привыкло.

И смотришь, нет-нет да и тоже попрыгивает перед репродуктором…

Зажигательная штука — спорт.

Он захватывает и малого, и старого, и слабого.

И теперь, когда у нас спорт организован, поднят на неслыханную высоту, вполне понятно, что в каждой семье или прыгун, или бегун, или штангист, или вратарь, или крайний правый, или крайний левый.

Спорту приданы общественно-государственные формы, спорт развивается на научной основе, и вполне понятно, что в нашем советском отечестве спорт теперь — всенародное явление.

2

Футбол…

Да вы видели — не могли не видеть! — и в городах и в селах на каждой более или менее свободной площадке суетятся мальчишки — гоняют мяч.