Шинни - [9]

– Сопьётся теперь совсем, – ответил Звонарёв. – Шутка ли, всю родню потерять.

– Шутки у него, конечно, порой так цепляют, что морду набить хочется, но хоккей это единственное, что у него осталось, – высказался Занозин.

– Жаль парня. Игрок хороший. Характер паршивый, но нормальный парень, – поддержал Быстров.

Разговор сошёл на нет, но Костику стало не по себе. Ведь он приложил руку к тому, чтобы Павла исключили из команды сборной, а теперь вот и из клуба.

Вечером, выключили свет, легли спать, но сон не шёл. Костик всё время возвращался к разговору о Ербухине. Попытался думать о Кате, о родственниках, и не мог сосредоточиться.

– Вень! Спишь? – не выдержал Костик и сел на кровати.

Храп прекратился, раздался вздох.

– Чего? – ответил Быстров сонным голосом. – Опять не спится?

– Ербухин никак из головы не идёт. Судьбу человека легко разрушить.

– Что ты сделаешь? Он тренировки начал пропускать, на смену не вышел, пьёт. Его хотят из комсомола турнуть. Спи, давай. Мне завтра на дежурство по штабу заступать.

Через пять минут до Костика долетел богатырский Венин храп.

Утром Быстров разбудил Костика.

– Хорош спать! Тебе же увольнительную должны были выписать с 10 утра. Через час на тренировку. Я побежал! Чайник горячий!

Быстров застегнул шинель и хлопнул дверью.

Вставать не хотелось. За окном буран. Половину окна засыпало снегом. На улице ничего не видно, ещё не рассвело.

Завтра ехать в Мошково, а сегодня много работы. Надо на тренировку, успеть в редакцию, увидеться с Катей и…Ербухин.

Костик сел на кровати. Ербухин не шёл из головы. Получается, что доля вины за исключение из команды есть и на нём. Неприятное чувство.

Утренний моцион, кипяток, слегка закрашенный чаем, и бегом на утреннюю тренировку.

Увольнительную получил и обратно в общагу. Переоделся в своё гражданское пальто и отправился в редакцию. Но всё это время чувство вины копошилось внутри Костика и не давало нормально мыслить. Он никак не мог привыкнуть к нынешнему городу. Здания выглядели не так. Некоторые ещё не построили. А где-то стояли совершенно другие дома, навевающие на мысль, что это не совсем прошлое мира Костика. Знать бы историю города, время постройки зданий, тогда можно было бы точно сказать, что и где и когда. И какой это мир. Параллельный или прошлый.

До редакции он так и не добрался. Задумавшись, прошёл мимо нужного здания, свернул на какую-то улицу и остановился под окрик проходящего мимо мужика.

– Чего без дела болтаешься? Пошли я тебе найду работу! Развелось нахлебников! Ты за них воюй, работай, а они шляются руки в брюки! Чего смотришь? Из блатных никак?

Костик оторопело смотрел на наглого мужика.

– Неее, – протянул он. – Не похож. Пойдём работу подкину.

– Не нужна мне работа, – сказал Костик и попытался уйти.

– Стоять! – мужик рванул за рукав так, что затрещали нитки.

– Ты чего? Ополоумел? – вырывая руку, дёрнулся в сторону Костик.

– Щенок! Я за таких, как ты, в танке горел! А ты мне грубишь?

Только сейчас Костик разглядел на костяшках пальцев мужика наколки, а в глазах лихорадочный блеск. Увернуться от кулака почти удалось. Удар пришёлся вскользь и ожог ухо. Уходя в сторону, Костик дёрнул мужика на себя. Не ожидавший такой подлости тот подался вперёд и после придания ускорения в пятую точку, зарылся с головой в сугроб.

Костик потёр пылающее ухо, натянул поглубже не упавшую ушанку, и быстрым шагом отправился в обратном направлении.

Приключения просто сами притягивались к Костику. Ему для этого ничего и делать-то не надо.

– Я настоящий попаданец, – засмеялся Костик, когда его, наконец, отпустило, после странной стычки. – Только настоящие попаданцы способны влипать в переделки на ровном месте.

В редакции газеты он выпросил связку старых газет для школы. С бумагой напряжёнка, так писать приходиться ученикам на том, что можно достать. Газеты, старые листы, довоенные журналы, порой книги. На чём можно было писать шло в дело. Директор школы попросил, и Костик обещал достать.

Кипа получилась хорошая, сильно оттягивала руку, тонкая перевязь впивалась в кожу. Но понимая, для чего это нужно, Костик нёс, стиснув зубы.

Недалеко от общежития он столкнулся со Звонарёвым.

– Тебя там ищут, – он кивнул в сторону общежития. – Иван Иванович Цыба.

– Не знаю, кто это, – мотнул головой Костик. – И чего ему надо?

– Иван Иваныч по спорту в городе. А зачем нужен, не сказал. Слушай, а чего у тебя за полоса на лице? Ты где так поранился?

Костик механически провёл ладонью по щеке. Крови не было, но царапина знатная, длинная. Так вот, что сверкнуло у мужика на пальце! Кольцо! Им он и нанёс раскраску на лицо Костика.

– На морозе и не заметил, – буркнул Костик. – Заживёт.

Среднего роста с доброжелательным внимательным взглядом, Иван Иванович протянул руку для рукопожатия. Костик узнал его. Он подходил к ним на тренировке с обкомовскими.

– Константин Николаевич, я машину выбил для нашей поездки в Мошково. Хотелось бы на ребят посмотреть и на игру. Что скажете?

– Я завтра хотел ехать, – опешил Костик.

– Завтра нам машину вернуть уже надо. У вас же нет в городе срочных дел? Не мнитесь. Поделитесь своими планами, скорректируем, а то время идёт, – Цыба глянул на наручные часы.