Над ним кто-то склонился, пощупал пульс и начал отвязывать от стула. Стрельба прекратилась.
– Ну, что, гнида, общак мы нашли, – раздался голос Князя. – Бежать хотел, значит. Тебе говорили, что чужое брать западло? Руки чешутся порезать тебя на ремешки.
– Кишка слаба? Не могёшь? – сплюнул сгусток крови на пол круглолицый и ухмыльнулся.
Костика перевязали, и он сидел на полу, спиной прислонившись к стене, наблюдая сцену разборки. Руки немного болели, но серьёзных повреждений не было.
– Ему спасибо скажи, – кивнул Князь в сторону Костика, внешне никак не отреагировав на поведение круглолицего. – Ты нужен живым. Но тебя всё равно расстреляют.
Князь неожиданно сделал резкое движение и всю комнату заполнил душераздирающий крик.
– Нужен живым, но не целым, – усмехнулся Князь, отпинывая в сторону отрубленную кисть.
– Менты, Князь! – крикнул кто-то с улицы, приоткрыв дверь.
Князь толкнул круглолицего ногой в грудь и присел перед Костиком.
– Ну, ты как, держишься? – улыбнулся он.
– Держусь, – буркнул Костик и скривился от боли.
– Менты рядом. Этот вряд ли что-то сделать успеет. Но на всякий случай, – с этими словами Князь вложил в руку револьвер. – Не боись. Чистый. На нём ничего нет. Там четыре патрона. Защититься хватит. Если буду нужен, шепни любому воришке, и я найду тебя. Князь всегда помнит добро.
Костик сжал рукоятку револьвера, медленно поднял взгляд, но рядом никого уже не было, кроме стонущего круглолицого. С виска по щеке протёк ручеёк то ли пота, то ли крови. Головная боль разливалась по всей голове, в глазах начинало двоиться. С трудом приходилось удерживать, пытающееся ускользнуть сознание, и не терять из вида немецкого агента. Костик, превозмогая себя, сфокусировал внимание на круглолицем, который перестал стонать, встал на ноги и, поддерживая культю здоровой рукой, медленно заковылял к выходу.
Попытка Костика поднять револьвер не получилась. Рука ослабла и выронила тяжёлое оружие. Круглолицый встал на колено и поднял пистолет с пола. Глянул на Костика, улыбнулся, и принялся целиться, подставляя под кисть с пистолетом окровавленную культю.
Костик смотрел на врага, на устремлённый в его сторону ствол оружия, и ничего не мог сделать. Слабость вызвала полную апатию к смерти. Перед глазами с молниеносной скоростью пробежали картинки жизни, родители, выход на хоккейное поле…
Круглолицему удалось навести пистолет дрожащей рукой, и он выстрелил. Костик зажмурился от вспышки, резкого звука и потерял сознание.
Возвращение в реальность оказалось тяжёлым и неприятным. Головная боль, шум в ушах и в глазах туман, через который угадывались очертания больничной палаты. Расплывчатость не мешала различить, что за предмет, но сильно напрягала. Потерять зрение, значило, потерять мечту. Попытка поднять руку открыла неприятный сюрприз. Наручники сковывали кисть с кроватью. Некоторое время Костик старался сфокусировать взгляд на наручниках и рассмотреть их лучше, но это не удавалось. Откинувшись на подушку, он задумался над тем, что же произошло дальше в тот день или вечер? Размышлениям очень сильно мешала головная боль, которая, то усиливалась, то ослабевала. Лёгкая тошнота присутствовала постоянно. Вымотанный бесплодными попытками вспомнить, Костик впал в беспамятство.
Через какое время Костик снова открыл глаза, неизвестно. Только в этот раз пробуждение совпало с радостным женским возгласом.
– Товарищ лейтенант, он очнулся!
Тут же над Костиком нависла фигура в милицейской форме, поверх которой был наброшен белый халат.
– Гражданин Александров, как вы очутились в доме, и что там произошло? – нетерпеливым голосом заговорил лейтенант.
– Где круглолицый? – с трудом выдавил из себя Костик.
– Это который? – сделал серьёзное и задумчивое лицо лейтенант.
– Лысый с отрубленной кистью, – тихим голосом ответил Костик.
– Твой сообщник?
– Свяжитесь с ГБ. Для Глеба. Цель выполнена. С круглолицего не сводите глаз, – Костик перевёл дух, и ощутил, что может опять потерять сознание, добавил. – Я младший лейтенант Александров. В ваших руках немецкий агент…
Очередное возвращение оказалось более приятным. Рядом с кроватью сидела тётушка Нюра со своей подружкой Клавой. На этот раз перед глазами не было плывущего тумана, лишь небольшое ухудшение резкости. Головная боль вообще прошла, оставив о себе лишь воспоминание. И обстановка вокруг сильно отличалась от той, что была раньше.
– Тебя перевезли в военный госпиталь, – догадалась сообщить Нюра. – Пить хочешь?
– Долго я в таком состоянии? – тихо проговорил Костик и закашлялся.
– Третьи сутки. Ты не представляешь что было, когда нам сообщили! – защебетала Нюра. – Дома все на ушах стоят! Ранили в мирное время! Что творится! Что творится! Я как узнала, сразу к Клаве побежала, а потом сюда! Мы тебе там покушать принесли!..
Костик улыбался, слова Нюры превращались в один непрерывный успокаивающий звон ручейка, пробившего себе дорогу через камни и корни. В голове появился туман и, глядя на тётушку, Костик неожиданно заснул.
Вернулся сон из детства. Отец качает Костика на качелях, а мама стоит рядом и улыбается. Яркое солнце бьёт в глаза, заставляя щуриться. И на душе так легко и радостно…
