Шикарная женщина бьет тревогу - [55]
«Ага, спелись, голубчики!» Мне стало противно.
— Он протянул мне руку помощи в эти страшные времена, когда все ополчились против меня… Аадно, скажу тебе по-дружески, ты не виновата в моих бедах.
Это прозвучало так, как будто она была продана за бесценок в османский гарем, но не по моей вине, и отпускала мне все грехи. А между прочим, именно в моей ванне был найден «предполагаемый труп»! И именно из-за него я потеряла жениха!
Я просто проигнорировала ее заявление.
— А где эти чертовы скотины? Расчленяют в соседней комнате твою скотинку? — вместо возмущения заботливо спросила я.
Алекс еще зловещее глянула в мою сторону и утешающе почесала Джерри по животу. Этот жест был похож на тот, которым скребут по брюху статую Будды, чтобы вымолить у него счастья.
Джерри вскинул голову:
— Зевс и Аполлон любят кошек!
Ну, понятно, получил свою дозу.
— Мне очень жаль, что я нарушила ваше уединение, но пришлось. Копы опечатали мой совмещенный санузел, к чему ты, дорогая Алекс, честно говоря, тоже приложила руку…
— Да! — взревел Джерри в мою с достоинством развернутую спину. — Слушай, напомни потом, что мне надо тебе кое-что сказать!
Интересно, что. Что за пользование туалетом он взимает плату? И по этому случаю подложил блюдечко с золотой каемочкой на раковину? Фиг он получит от меня хоть цент! Из страха перед заражением я пописала в его туалете стоя — а кто знает мой туалет, бог свидетель, не скажет, что я недотрога-мимоза, помешанная на свежести.
Вернувшись, я грохнулась на его кожаный диван, покрытый неглаженным индийским покрывалом, со словами: «Мне плохо, и нужен кто-то, кто сумеет держать меня в руках (то есть я имела в виду, в кожаных — или ежовых? — рукавицах).
Джерри и Алекс катапультировались с него.
— Я давно собирался выйти с малышками погулять! — возопил Джерри. — Зевс, Аполлон, ко мне!
Обе бестии неуклюже выкатились из соседней комнаты. С Микешем на хвосте.
Псы облаяли меня, а Микеш, само собой, вцепился в мою икру. Класс!
— Я провожу вас, — простонала Алекс.
Женщину было не узнать!
Полуторалитровая бутылка пива, что стояла на столике, сама по себе прыгнула мне в руки. Я свернула ей головку, то есть крышку. Пока живительная влага освежала мое горло, с крыльца слышалось щелканье хлыста.
Бэ, бэ и еще раз бэ!
На следующее утро я проснулась с затекшими членами. На оттоманке Джерри. Жирная задница Микеша лицом к лицу с моей мордой.
Проснувшись в таком положении, я сделала то, чего обычно не делаю: я задумалась.
И не напрасно. Муза осенила меня своим поцелуем. Гениальная идея: Оскар Уайльд!
Я бросилась в спальню к Джерри и Алекс. Из-под груды ротвейлерового мяса, которое храпело посередь кровати, я выкопала разбросанные человеческие конечности.
— Листок бумаги и ручка! Есть в этом доме что-нибудь похожее?
Зевс, Аполлон и Джерри не пошевелились. Алекс обозрела меня из щелок заспанных глаз:
— А?.
— Бумагу и карандаш! Быстро!
Не надеясь на ее способности, я покружила по спальне, обнаружила нечто вроде бюро, выдвинула из него все ящики, нашла пару высохших фломастеров, несколько заржавленных скрепок и листы календаря прошлого века.
Из ванной комнаты доносился шум воды, потом оттуда выскреблась Алекс в сопровождении Микеша, который терся о ее ноги, упакованные в пижаму.
— В чем дело?
— Знаю, как выманить твоего шантажиста! Этого мерзкого убийцу! Припрем его к стенке!
— Пронзив ручкой и вытерев кровь промокашкой? — с зевотой осведомилась Алекс. — Не мели чепухи!
Я простила ей. В конце концов еще не было и семи.
В одном из ящиков я нашла папку с почтовой бумагой ручной выделки. Сойдет!
Чуть погодя — здесь сделаем отступление — я была готова. Текст был коротким и содержательным:
Знаю, что ты это сделал, — попался, дружок! Но есть еще время прийти к соглашению без полиции! Сегодня в пятнадцать ноль-ноль в кафе «Флек и Шнек» на Торштрасс. Никакой полицииI
— Что это? — спросила Алекс, прислонясь к моему плечу и дыша мне в лицо утренними запахами изо рта.
— То, что в свое время срабатывало у Оскара Уайльда, не может не сработать у нас. — Я дыхнула на нее своими утренними запахами.
— А?
— Оскар Уайльд практиковал это со своими друзьями. В шутку. Он телеграфировал кому-то из них: «Все сорвалось, тебе надо бежать». Или что-то подобное. И многие исчезали из города с быстротой молнии. С нашим шантажистом это тоже сработает, поверь мне. Нам надо выманить его. И нечего- топтаться на месте, мы должны изуродовать его, как Бог черепаху. «Флек и Шнек» подойдет. Там видно каждого, кто входит. Мы сядем в дальнем углу у стойки, так что нас видно не будет. Он войдет в кафе, тут мы его и сцапаем!
Алекс отшатнулась. То ли мое предложение, то ли запах изо рта были не слишком приемлемыми.
— Я не пойду. Это безумие!
— Возможно. Но безумие по методике.
В четырнадцать тридцать я сидела за угловым столиком в «Флек и Шнек» за чашкой двойного эспрессо. Кроме меня в кафе находились бармен за стойкой и малолетка в угрях и топике, открывающем пупок. На улице лило как из ведра.
К сожалению, я не сумела так классно изменить голос по телефону, как когда-то наш шантажист. С помощью двух льняных салфеток, протянутых мне Алекс, я прошепелявила в трубку наши требования.
Аня растеряна, но в ее жизни появляется грозный коллектор Мамонт. Властный мужчина, пугающий одним только присутствием. У него сильная энергетика, и Аня боится его, но она не может отказаться от работы, которую предлагает Мамонт. Его сыну нужна няня, и не просто няня, а женщина, способная заменить мальчику мать, чтобы помочь ему в развитии. Женщина, которая сможет полюбить чужого ребенка. Да разве можно не влюбиться в этого чудесного малыша? Вот только Мамонт будет дышать в спину и следить, чтобы все было по его правилам.
Вера шьет необыкновенные свадебные платья на заказ и мечтает сама когда-нибудь надеть нечто подобное. Странная мечта для женщины, которая уже пятнадцать лет замужем, правда? В жизни Веры много странного: она может понять любого – кроме собственного мужа, помочь всем – кроме себя. У нее такие проблемы в интимной жизни, что и близким подругам рассказать неловко, не то что попросить помощи у посторонних… А тут еще интрижка на работе мужа становится достоянием общественности! Какой стыд! Что скажет мать? А если узнает дочь? Или это все неправда? Поможет ли Вере увлечение психологией или лишь усложнит задачу?..
Неприметная серая мышка Вика в один день неожиданно обрела популярность среди однокурсников и внимание парня своей мечты. И как в насмешку судьбы стала жертвой футбольного мяча несносного грубого старшекурсника. Теперь для нее важно разобраться, в чем причина свалившихся на голову перемен. Не упустить свой идеал любой ценой! А самое главное — поскорее избавиться от надоедливого грубияна, который будто назло мешает долгожданному счастью.
В жизни 19-летней Беллы Свон главное место занимают выпивка, «травка» и слепая привязанность к депрессивному музыканту Джасперу Хейлу. Правда, длится все это ровно до тех пор, пока бог знает откуда взявшийся Эдвард Каллен — альтруист до мозга костей, положивший на алтарь благого дела всю свою жизнь — зачем-то не решает увезти ее из Америки! И не куда-нибудь, а на самый край земли — в неизведанную, чужую и страшно холодную страну — в Россию…Примечания автора:Все фразы, произнесенные героями по-русски, будут выделены жирным начертанием.Все остальные невыделенные фразы текста произнесены на английском.Капельку жаргонизма и ненормативной лексики — без них образы не будут полными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скайлар Вудс невольно привлекает Вьятта Смита. Он хочет… ему нужно все узнать о ней. Хоть он ощущал, что ее красота — не только картинка, Вьятт не может понять, какую печаль она скрывает за своей чудесной улыбкой.Когда Скайлар впервые посмотрела в глаза Вьятта, ее дыхание перехватило, и она не смогла отвернуться от новенького, улыбающегося ей. Связь стала расти, когда Вьятт сел рядом с ней на английском, позволив Скайлар надеяться, что ему хотелось узнать ее.Впервые за месяцы она ощутила себя живой.Как только Вьятт проявил интерес, снова появились записки… напоминающие о прошлом, о событии, изменившем ее жизнь навеки и лишившем ее шанса на счастье.Вьятт не верил слухам о Скайлар, гуляющим по школе.