Шифр Шекспира - [79]
— На твоем месте я проверил бы.
Паспорт изменился. Фотография осталась прежней, но «Уильям Джонсон» превратился в «Уильяма Тернера», да и штампы стали другими. Во-первых, их число выросло, как будто Уилл Тернер все лето колесил по Европе, а во-вторых, немецкий штамп сообщал, что он жил в Германии по крайней мере неделю.
— На случай если пути из Вашингтона в Лондон проверяются, — пояснил Бен.
— И много у тебя паспортов?
— Будем надеяться, этот довезет куда надо.
Может, американские рейсы в Лондон и проверялись, но франкфуртские — нет, по крайней мере для Уильяма Тернера. Около трех часов дня мы приземлились в Хитроу. Бен исчез в очереди к окошку «Паспорта Великобритании и стран ЕЭС», и почти через час меня поманил на британскую сторону улыбчивый человек в сикхском тюрбане. Бен уже собрал наш багаж. Пока мы проходили таможню, никто на нас даже не глянул. Снаружи уже пыхтел «бентли» сэра Генри.
— Боже правый, Кэт! — произнес тот, разглядывая меня, пока я садилась. — Из тебя вышел хорошенький мальчик!
— Уильям, — чопорно поправила я. — Уильям Тернер.
— Так куда прикажете, мистер Тернер?
— В Вестминстерское аббатство, — произнес Бен, влезая на соседнее сиденье. Барнс у руля кивнул.
— А вы, видимо, мистер Нужный Человек? — обратился к Бену сэр Генри. — Полагаю, Кэт успела разобраться во всех ваших функциях.
Когда машина тронулась, я угрюмо представила Бена сэру Генри. Тот подался вперед и нажал на кнопку, что поднимала стекло между кабиной и пассажирским салоном, а потом сказал мне:
— Мне удалось выяснить, каким ядом убили Роз.
Я похолодела.
— Оказалось — калием. Вот тебе и «сок белены в сосуде». Укол простого раствора калийной соли в шею. Легко найти, легко применить. Убивает моментально и практически не обнаруживается.
— Как же вы это узнали в таком случае? — спросил Бен.
— Не я, — ответил сэр Генри. — Инспектор Тучиссимо. Оказалось, он столь же хитер, сколь и мрачен. Сомневаюсь, что из него самого можно вообще что-нибудь выжать, кроме анализа на ежегодном обследовании… хорошо, в экспертизе нормальные люди попались. Я с ними поговорил и узнал вот что: после смерти все клетки тела высвобождают ионы калия. Таким образом, его присутствие у покойников считается нормой. Однако при этом он может и убивать. Здоровое сердце как бы балансирует на грани: слишком мало калия — останавливается, слишком много — то же самое. Поэтому инъекция в яремную вену дала тот же эффект, что и Клавдиева белена. — Он понизил голос:
Я моргнула и сделана глубокий вдох. Все сходится. Максин и доктор Сандерсон тоже умерли быстро, без признаков борьбы. Необычно для женщины при утоплении или мужчины, закалываемого в общественном месте. Значит, они уже умирали, когда их… как бы это назвать? Вводили в образ? Готовили к выходу? Меня разобрала злость.
— Этот убийца одной Роз не ограничился.
— Я так и понял. Прости. Хотя, если ты в силах со мной поделиться, я буду рад тебя выслушать.
Мы все больше углублялись в центр Лондона, пока я вводила сэра Генри в курс дела — письмо за письмом, смерть за смертью, до убийства доктора Сандерсона.
— Цезарь, — тихо произнес он.
— Вот что было у него в руке. — Я передала ему последнее письмо Офелии. Сэр Генри начал читать, и его лицо стало каменеть на глазах от растущей неприязни.
— Значит, мисс Бэкон была права? — резковато, с сомнением переспросил он, оторвав взгляд от бумаги.
— Так считала Офелия.
— Права — черта с два, — процедил он. — Только не говори мне, что принимаешь это всерьез.
Я потерла лоб двумя пальцами.
— Три человека погибли, и я сама дважды чудом спаслась. Да, я принимаю это всерьез.
— Конечно. — Тон сэра Генри смягчился до покаянной робости. — Извини, сглупил.
— Вместе с письмом она послала вот что. — Я протянула ему брошь, которую мертвый доктор Сандерсон сжимал в кулаке.
— Точь-в-точь как та, что дала тебе Роз?
Я кивнула:
— Оригинал. Должно быть, Роз купила одну из копий, которые продаются в сувенирной лавке «Фолджера», — видимо, чтобы вывести меня к письму. Теперь мы знаем, что она читала его — фраза «яковианский magnum opus» как будто заимствована оттуда.
Сэр Генри пристально рассмотрел брошь и перевернул тыльной стороной, после чего поднес к свету, сдвинул очки на лоб и прикрыл левый глаз.
— Эту ты нашла в руке доктора Сандерсона?
— Да.
— А не позволишь теперь взглянуть на вторую, что дала тебе Роз?
Я нехотя расстегнула куртку и открепила брошь, все еще хранящую мое тепло. Отдав мне оригинал, сэр Генри взял копию, слегка взвесив на ладони. Потом перевернул и стал так же кропотливо изучать.
— Точно, я это запомнил, — сказал он через несколько мгновений, опуская брошь. — Либо ты их перепутала, либо Роз прихватила кое-что из чужой собственности. Смотри. — Он указал наряд крошечных значков, выдавленных на золоте с изнаночной стороны. — Видишь клеймо? У нас все изделия подобного веса должны маркироваться. Три пшеничных снопа — знак Честерской пробирной палаты. Однако она давным-давно закрылась, пожалуй, еще до твоего рождения. Я сразу сказал, как только ты ее развернула: вещица, возможно, викторианской эпохи. — Он отдал брошь мне. — Не подделка под старину или стилизация, а оригинал. Зато вторая — современная штамповка. На ней никаких знаков нет. Значит, либо она не из золота, либо не из Британии. Скорее всего и то и другое.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.