Шифр отчуждения - [8]

Размышления о всяких подобных моментах на меня порой накатывают волной. Вот и в этот день тоже прихлынуло… В принципе день был простым рабочим. От прочих его отличало разве что послевкусие кошмарной погони, которую я пережил, когда спал.

Но пугающее сновидение осталось в ночи, а день протекал как всегда. Все те же единообразные отчеты, их за меня составляет компьютер, я только диктую результаты вслух; беседы с коллегами, обеденный перерыв в автоматической столовой медцентра.

Мы ставим опыты, затем долго и нудно проводим аналитическую работу над результатами… Рутина. Скрашивал бытие разве что персонал нашей лаборатории. Люди, не «жестянки» вездесущие. Нас было восемь. Каждый — своеобразная личность, но постепенно и я со всеми нашел общий язык.

С Люцифером особенно. Помню, в первый день он меня случайно облил бактериофагом-187130, опрокинув пробирку на мой комбинезон. Пришлось испытать долгую и весьма неприятную процедуру дезинфекции. В качестве извинения он угостил меня… морковным пивом. Мне понравилось. С тех пор мы после работы частенько захаживаем в эксклюзивную пивнушку на Радиальном проспекте употребить по бокальчику полюбившегося напитка.

Остальные в команде похожи на нас с Лютиком — такие же, как и мы, по параметру общих биографических сведений. В смысле, тянуло к медицине, в школьной программе не пропускали занятий по биологическим предметам, в итоге попали на «вышку» по этой специализации и получили дипломы представителей очередной вымирающей профессии.

Преодолевая расстояние от медцентра до пивного заведения, мы с Люцифером проследовали мимо старого моста, миновали отель-небоскреб, по форме напоминающий ананас, над входом в который зависли, злобно уставившись на прохожих, две горгульи, протопали мимо наземной автобусной остановки, ныне чисто декоративной в этом месте. Свернули в закоулок, стиснутый двумя старыми угловатыми домами, смыкавшимися над ним аркой. Оставалось пройти совсем немного…

Повстречали Владимира. Он торговал книгами — в открытую стоял на улице и предлагал всем желающим выбрать себе что-либо по душе. Душа у него самого, Владимира, к тому, чем он занимался, как говорится, лежала. «Скудный» — антоним к слову, описывающему ассортимент его товара.

Торговец продавал литературу на любой вкус: от современной прозы до бесспорной классики, от легкого чтива для домохозяек до философских талмудов, от боевой фантастики до притч Ричарда Баха, от «Чудесного путешествия Нильса Хольгерссона с дикими гусями» до «Путешествий Гулливера», от «Сна в красном тереме» до «Аз победиши»…

Книги предлагались исключительно бумажные, как правило, в хорошо сохранившемся состоянии. Поэтому Владимир для книголюбов города, читающих раритеты на бумаге, являлся настоящим сокровищем.

Причем по закону вроде как заниматься тем, что он делает, в особенности таким способом, каким он торгует, не разрешено, однако полиция делает вид, что не замечает. Хотя униформенных на улицах Гордого предостаточно, никто из сотрудников и не пытался «сбить мзду» с книготорговца или официально привлечь его к законной ответственности. Такое положение вещей как-то само собой сложилось. Некоторые из стражей порядка даже закупались у него.

Сейчас Владимир уже сворачивался. Обручалка у него на пальце есть, с этим ясно — дома ждет семья, возможно, мягкая постель и горячее на ужин. Примерно до полуночи на улицах людей находится предостаточно, и даже таких прохожих, которые могут купить книги. Полицейский контингент все-таки давно не такой, каким был когда-то. Бабушка рассказывала, что «менты» до разделения еще хуже преступников себя вели, и тогда в позднее время по улицам без опаски погулять особо не получалось.

Это я к тому, что у Владимира был бы смысл задерживаться и торговать подольше… если бы он хотел.

На нем неизменная гавайская рубаха, две верхние пуговицы которой всегда вальяжно расстегнуты, шорты, шлепанцы и кепка, которую он сейчас снял и держал в руке, наблюдая, как его андробот загружает товар в машину. Снял, потому что солнце уже не жарило, как днем, оно почти ушло на ночной отдых. А днем палило сильно, не зря же Владимир постоянно загорелый.

Кстати, один из факторов его успеха у девушек, они постоянно обращают внимание на колоритного уличного торговца… Эта проблема обычно разрешалась как бы сама собой. Когда заинтересованная девица начинала кокетничать, Владимир выставлял напоказ кольцо, и обычно это действовало. А наглых можно было внаглую же и отшивать… Правда, нередко попадались и особы, подходившие из чистого интереса к книгам, или более к книгам, чем к Владимиру. Все-таки не все бабы — дуры. К счастью для человечества.

— Привет! — поздоровался я. — Закругляешься?

— Салют, библиотекарь! — добавил Лютик.

— Да, — подтвердил Владимир. — Привет, привет, врачеватели тел.

Он так зовет нас. Подразумевая, что врачеватель душ — это он с его книжками.

Торговец взял стопку книг и пошел к элмобилю, помогая робогрузчику.

Вернулся к складному прилавку и традиционно спросил:

— Вам что-нибудь подобрать?

У нас, рядовых медицинских научников, жалованье которым выплачивается из бюджета нашего мегаполиса, доходы далеко не те, чтобы регулярно позволять себе недешевые раритеты. Владимир это понимает, само собой, и всегда готов сделать нам скидки. Другое дело, что мы с Люцифером читатели узкоспециализированные и в основном не бумажные, а электронные тексты употребляем. Не художественные обычно.