Шицзин - [9]

Шрифт
Интервал

А для того, чтобы вечной осталась любовь между нами.

VI. ПЕСНИ ЦАРСКОЙ СТОЛИЦЫ[111]

ТАМ ПРОСО СКЛОНИЛОСЬ ТЕПЕРЬ (I. VI. 1)

I
Там просо склонилось теперь к бороздам.
Там всходы взошли ячменя...
И медленно я прохожу по полям,
В смятении дух у меня.
И всякий, кто знает меня, говорит,
Что скорбь в моем сердце и страх.
А тот, кто не знает меня, говорит:
«Что ищет он в этих полях?»
О неба лазурная даль в вышине,
Кто пыль запустенья разнес по стране?
II
Там просо склонилось теперь к бороздам,
Ячмень колосится давно...
И медленно я прохожу по полям,
И сердце смятеньем полно.
И всякий, кто знает меня, говорит,
Что скорбь в моем сердце и страх.
А тот, кто не знает меня, говорит:
«Что ищет он в этих полях?»
О неба лазурная даль в вышине,
Кто пыль запустенья разнес по стране?
III
Там просо склонилось теперь к бороздам,
Зерно налилось ячменя...
И медленно я прохожу по полям,
Как тесно в груди у меня!
И всякий, кто знает меня, говорит,
Что скорбь в моем сердце и страх.
И тот, кто не знает меня, говорит:
«Что ищет он в этих полях?»
О неба лазурная даль в вышине,
Кто здесь запустенье разнес по стране?

ТОСКА О МУЖЕ (I. VI. 2)

На службе у князя супруг далеко —
Не знаю, когда он вернется ко мне,
И где он теперь, и в какой стороне?
Уж куры расселись по гнездам в стене,
Склоняется к вечеру день, и с полей
Коровы и овцы бредут в тишине.
На службе у князя супруг далеко —
Как думой к нему не стремиться жене?

На службе у князя супруг далеко...
Не день и не месяц проводит подряд!
Когда же домой возвратится солдат?
Уж куры давно по насестам сидят,
Склоняется к вечеру день, и с холмов
Коровы и овцы вернулись назад.
На службе у князя супруг далеко,
Пусть голод и жажда его пощадят!

РАДОСТЬ ВОЗВРАЩЕНИЯ ИЗ ПОХОДА (I. VI. 3)

Весел супруг мой — нет ни тревог, ни забот.
Вижу: он в левую руку шэн свой берет[112],
Машет мне правой — в дом за собою зовет.
Как наша радость, моя и его, велика!

Весел супруг мой — он мирную радость хранит.
Вижу: для пляски в левой руке его щит[113],
Машет мне правой — взойти на площадку велит.
Как наша радость, моя и его, велика!

ДУМЫ СОЛДАТ О ДОМЕ (I. VI, 4)

Хотя б возмутить недвижные воды реки —
Дрова из вязанки ведь не разбросать даже им[114]!
Там наши родные от нас далеки, далеки,
А здесь, одинокие, в Шэнь[115] мы дозором стоим.
Мы думу одну лишь — о наших родных бережем!
В какую луну мы вернемся в родимый свой дом?

Хотя бы возмутились недвижные воды реки —
Вязанку ветвей не размечут теченьем они!
Там наши родные от нас далеки, далеки,
Здесь, в Фу[116], мы дозором должны оставаться одни.
Мы думу о них лишь, мы думу о них бережем!
В какую луну мы вернемся в родимый наш дом?

Хотя б возмутились недвижные воды реки —
Лозняк из вязанки не будет разбросан и в них!
Там наши родные от нас далеки, далеки,
Здесь, в Сюй[117], мы дозорами встали, одни, без родных!
Мы думу о них лишь, мы думу о них бережем!
В какую луну мы вернемся в родимый наш дом?

ГЛУХАЯ КРАПИВА (I. VI. 5)[118]

Глубоко в долине глухая крапива растет.
На почве сухой ту крапиву от зноя сожгло.
Покинуть супруга беда заставляет жену;
Его покидая, вздыхает она тяжело,
Его покидая, вздыхает она тяжело,
Увидеть пришлось от супруга и горе, и зло[119].

Глубоко в долине глухая крапива растет,
Она увядает и листья ее сожжены.
Покинуть супруга беда заставляет жену —
Протяжны стенанья и плач уходящей жены,
Протяжны стенанья и плач уходящей жены,
И злобу познав, расставаться супруги должны[120].

Глубоко в долине глухая крапива растет,
А зной и в низинах сырых ту крапиву пожег.
Покинуть супруга беда заставляет жену,
С рыданьями слезы текут — непрерывен их ток...
С рыданьями слезы текут — непрерывен их ток;
Зачем эти слезы? Ужель отвратят они рок?

ЗАЯЦ МЕДЛИТЕЛЕН (I. VI. 6)

Заяц медлителен и осторожен,
Фазан простодушен — попал он в силок.
О, если 6 от жизни моей начала
Того, что я сделал, не делать я мог!
И вот во второй половине жизни
Все эти печали послал мне рок!
О, если 6 навеки уснуть без тревог!

Заяц медлителен и осторожен,
Фазан простодушен — он в сеть залетел.
О, если бы от жизни моей начала
Вовек бы не делать мне сделанных дел!
И вот во второй половине жизни
Все эти страданья — мой горький удел!
Уснуть, не проснуться я б ныне хотел!

Заяц медлителен и осторожен,
Фазан же... в тенетах запутался он!
О, если б от жизни моей начала
Так службою не был бы я утомлен,
И вот во второй половине жизни
Здесь беды со всех я встречаю сторон!
О, пусть непробудным да будет мой сон!

НА ЧУЖБИНЕ (I. VI. 7)

Сплелись кругом побеги конопли
По берегу речному возле гор...
От милых братьев я навек вдали,
Чужого я зову отцом с тех пор...
Чужого я зову отцом с тех пор —
А он ко мне поднять не хочет взор.

Сплелись кругом побеги конопли,
Где берег ровную раскинул гладь...
От милых братьев я навек вдали,
Чужую мне я называю — мать...
Чужую мне я называю — мать,
Она ж меня совсем не хочет знать.

Сплелись кругом побеги конопли,
Где берег взрыт рекой, подобно рву.
От милых братьев я навек вдали,
Чужого старшим братом я зову...
Чужого старшим братом я зову —
Не хочет он склонить ко мне главу.

УЙДУ ЛИ, МОЙ МИЛЫЙ, НА СБОР КОНОПЛИ (I. VI, 8)

Уйду ли, мой милый, на сбор конопли,
Лишь день мы в разлуке, но кажется мне:
Три месяца был ты вдали!

Еще от автора Неизвестный Автор
Галчонок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сборник рассказов о порке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саньтии Веды Перуна

Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.


Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.


Закат  вечности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Песнь о Нибелунгах

…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.


Рекомендуем почитать
Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий

Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах ибн Баттута ал-Лавати ат-Танджи по праву считается величайшим путешественником мусульманского средневековья. За почти 30 лет странствий, с 1325 по 1354 г., он посетил практически все страны ислама, побывал в Золотой Орде, Индии и Китае. Описание его путешествий служит одновременно и первоклассным историческим источником, и на редкость живым и непосредственным культурным памятником: эпохи.


Пятнадцать связок монет

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.


Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари)

«Повесть о старике Такэтори» («Такэтори-моногатари», или «Такэтори-но окина моногатари») была известна также под названием «Повесть о Кагуя-химэ». Автор неизвестен. Существует гипотеза, что создателем ее был Минамото-но Ситаго (911–983), известный поэт и ученый. Время создания в точности не установлено, но уже в XI веке «Повесть о старике Такэтори» считали «прародительницей всех романов». Видимо, она появилась в самом конце IX века или в начале десятого. С тех пор и до нашего времени повесть эта пользуется огромной популярностью среди японских читателей.


Благословение Заратуштры (Африн-и-Зартукхшт)

Предлагаемый Вашему вниманию короткий текст называется «Африн-и-Зартукхшт». Номинально он относится к авестийской книге «Афринаган», к которой примыкают в качестве приложения так называемые «Африны» (Благословения). Большая их часть составлена во времена Сасанидов на среднеперсидском языке, вероятно, самим праведным Адурбадом Мараспэндом, но «Африн-и-Зартукхшт» примыкает к этим текстам только по схожести названий. Разница же в том, что это именно авестийский текст, составленный в древности на обычном языке Авесты, кроме того, он не соотносится ни с одним из известных сейчас Афринаганов (специальный авестийский ритуал) и, вероятнее всего, является фрагментом более обширного, но не сохранившегося авестийского текста, который входил в 11-й наск Авесты – «Виштасп-Саст-Наск».


Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.