Шейх - [7]

Наконец, когда стало смеркаться и на землю легли длинные тени, Джамал решил устроить привал. Он быстро развел огонь, вскипятил воду, приготовил мятный чай, и они скромно поужинали, снова сыром и оливками. Затем шейх расстелил на земле толстое одеяло, лег и жестом указал Заре на место рядом с собой.

Несмотря на дневной зной, ночи стояли холодные. Измученная девушка с тоской подумала о теплом одеяле, но она не доверяла Джамалу и боялась, что он задумал что-то недоброе.

— Ну же, Зара, ложись скорее, — не допускающим возражений тоном приказал шейх. Я очень устал, а это единственный способ быть уверенным, что ты не сбежишь, когда я засну.

— Мне противно твое прикосновение, — ответила принцесса, и ее передернуло. — С меня довольно и того, что весь день, пока мы ехали, я терпела эту пытку.

— Тебе больше понравится быть связанной по рукам и ногам и спать на холодной земле?

— Так по крайней мере мне не придется вздрагивать от омерзения всякий раз, когда меня касаются твои руки.

Джамал угрожающе прищурился:

— А когда до тебя дотрагивался Саид, ты тоже испытывала отвращение?

От такой наглости у Зары даже дыхание перехватило.

— Да как ты смеешь сравнивать себя с Саидом?! — возмутилась она. — Но если тебе так уж хочется знать, это было восхитительно!

— Я знаю, что берберские женщины не отягощены строгой моралью, — нахмурился Джамал, — у нас же другие законы. Любой араб скорее убьет свою жену в первую же брачную ночь, если поймет, что ее девственностью уже насладился кто-то другой, чем станет жить в позоре. Перед сколькими мужчинами ты раздвигала свои очаровательные ножки, принцесса Зара?

— Не тебе судить меня, повелитель ослов, — в тон ему ответила она. — Берберские женщины вольны любить того, кого им вздумается. А сколько у тебя наложниц, ублажающих по ночам твое похотливое тело? Сколькими рабынями-любовницами обзавелся ты? Ни одному мужчине не стать моим господином насильно. Дочери моего народа сами выбирают тех, с кем хотят разделить ложе.

Джамал только покачал головой. Он никогда еще не слышал, чтобы женщина высказывалась столь прямо и с такой страстью. Заяви ему нечто подобное одна из его наложниц, он, не задумываясь, примерно наказал бы ее. Но Зара не была его собственностью, по крайней мере, пока…

Слова берберской принцессы потрясали сами устои исламского учения. В арабском мире женщин учили быть послушными и покорными мужчинам. Аллах создал женщину лишь затем, чтобы она доставляла мужчине удовольствие и рожала ему детей. Ее домом был гарем, где ее не видел никто, кроме господина, а наиглавнейшей целью жизни — всячески этого господина ублажать.

И многие женщины, особенно наложницы, владели этим искусством в совершенстве. Все прочие их дела и заботы сводились в основном к еде и ко сну.

Разумеется, его мать была исключением, и Джамал это признавал. Вскоре, после того как отцу доставили юную пленницу-англичанку, он разогнал свой гарем и никогда больше не брал новых жен и наложниц. Его родители по-настоящему любили друг друга и ни в ком больше не нуждались. После смерти отца, павшего от руки берберов, мать могла ехать куда захочет. Так пожелал ее покойный муж. Леди Элоиза решила вернуться на родину в Англию, Джамал же предпочел остаться в родном Марокко, время от времени навещая мать.

При мысли о том, что ждет стоящую перед ним гордую принцессу, он внезапно почувствовал прилив жалости к ней, но это чувство, доселе ему неведомое, лишь смутило молодого шейха и усилило его раздражение.

— Так ты отказываешься лечь рядом со мной? — сухо спросил он.

— Да, — тряхнула головой Зара.

— Что ж, как хочешь… Эй, Хасдай! — почти не повышая голоса, позвал Джамал.

— Господин звал меня? — Чернокожий великан вырос как будто из-под земли. — Какие будут приказания?

— Принцесса Зара предпочитает спать на холодной земле, причем со связанными руками и ногами. Берберок, знаешь ли, посещают порой воистину странные желания… Ну так вот, будь добр, проследи, чтобы все было исполнено в точности.

— Слушаюсь и повинуюсь, шейх, — довольно осклабился Хасдай.

Он грубо схватил девушку за плечи, повалил ее на землю и крикнул, чтобы принесли веревку. Через минуту все было кончено: связанная, как жертвенная овца, Зара не могла даже ползти. Довольный своей работой Хасдай вопросительно взглянул на Джамала, ожидая дальнейших приказов.

— Отлично, Хасдай, — кивнул тот. — Теперь расставь караулы, и пусть солдаты устраиваются на ночлег… Удобно ли тебе, принцесса? — с легкой насмешкой спросил он.

Стоило Заре только пожаловаться, и ее тут же бы развязали. Джамал не был жесток по природе, и мучить людей не доставляло ему удовольствия.

— О да, — скрипнула зубами упрямая девушка, — как на пуховой перине. Даже стая голодных шакалов не могла бы лучше позаботиться о своей жертве.

— Тогда желаю тебе приятных сновидений, принцесса, — раздраженно буркнул Джамал и, закутавшись в одеяло, отвернулся от нее.

Зара попыталась устроиться поудобнее, но каждая песчинка, каждый едва заметный бугорок впивались в тело и причиняли боль, несмотря на плотную ткань ее одежды. А холод! О Аллах, он пронизывал до костей, сводил мышцы, вызывал дрожь во всем теле… Она с ненавистью посмотрела на Джамала, уютно устроившегося неподалеку, и от души пожелала ему сгореть в аду. Однако усталость вскоре взяла свое, и девушка забылась тяжелым сном.