Шейх и звездочет - [54]

...Наверное, впервые за все годы дезертирства так основательно набив желудок, обо всем переговорив и получив повестку, из которой следовало, что он, некто Г. Н. Трофимов, призывается на фронт, Генка — новоявленный призывник, когда окончательно стемнело, не спеша пошлепал из грязной Савиновки в город, в свой подвальчик, где втихаря проживал уже третью неделю. На душе спокойно: повестка давала возможность не предъявлять паспорт, которого у него и не было.

28. На мельзаводе

Встретились через два дня. Генка ахнул: перед ним был не Аширов, а натуральный гвардии майор при погонах, налитой тяжестью кобуре и самое большое удивление — на мотоцикле с коляской.

— Сатана!— надтреснутым голосом промолвил Генка.

— Ну-ну, без эмоций,— отрезал Аширов,— садись. Да не назад, а в коляску. Живо!

Заехали на какую-то свалку. Там Аширов заставил Генку переодеться в солдатскую форму.

— Ну, черт, ну, татарин! — озирал тот себя в непривычной одежде — гимнастерке, сапогах...— Государство меня в это обрядить не смогло, а ты — раз, два и готово!

— Мешок мешком,— матерился Аширов,— ремень хоть подтяни.

— А как?

Новобранец и не заметил, что майор сделал с ремнем, как под грудной клеткой внизу точно железным обручем сдавило.

— У-у, больно же!

— Терпи.— Аширов толкнул, и Генка плюхнулся в мотоциклетную коляску.— И слушай. Сейчас рванем на мельзавод в Печищи.

— Где это?

— Тебя это не должно колыхать. На той стороне Волги. Короче, я зайду к директору, а ты останешься у тачки. И смотри, чтоб не заглохла.

Аширов продумал все. В нагрудном кармане его, в удостоверении личности, над которым он покорпел более всего, покоилась накладная — на бланке, с печатью, комар носа не подточит! — на получение на мелькомбинате «Красный кормилец» 50 (пятидесяти) тонн муки для воинской части. К ней приложена доверенность на начальника интендантской службы майора Егорова.

Пятидесяти тонн! Ни больше — ни меньше. И все подозрения побоку. Это, когда пять мешков, можно проверять и перепроверять, а когда полста тонн — какие могут быть сомнения? Но Аширов на всякий случай велел держать мотоцикл наготове и пистолет снял с предохранителя. И кобура, лежащая на ягодице, случайно у него расстегнулась...

Но все обошлось. Директор, этакий туз бубей, рыжий, вальяжный, угостил гвардии майора американской сигаретой, завел разговор о тяжкой доле руководителя в тыловом городе, о доле, которая, пожалуй, не легче фронтовой, и размашистым росчерком пера снял с души беспокойство.

— Теперь к бухгалтеру, товарищ майор.

Бухгалтер оказалась толстенной бухгалтершей. Она без лишних разговоров выписала под копирку три экземпляра накладной. Один экземпляр сунула к себе в папку, два других протянула Аширову:

— Один себе, другой в проходной оставите.

— Навроде пропуска...— уточнил Аширов, любовно складывая важные бумаги.— А вас как звать?

— А что?

— Нет, просто... Как увижу красивую женщину, пытаюсь имя угадать. Ведь имя должно соответствовать...

— Светланой Петровной.— Лик каменной бухгалтерши вдруг размяк во влажной улыбке.— Соответствует?..

— О-о! Прямое попадание! Когда был на фронте, наш комполка любил повторять: у женщины все должно быть красивым — и лицо, и имя, и одежда. Знаете, ведь, как на фронте, только о вас в свободную минутку и разговоры. Достанут мужички фотки своих зазнобушек, полюбуются, друг другу покажут и в бой с Любушкой, Верочкой или вот со Светочкой у сердца...

— По всему видать, многое вы повидали,— произнесла Светлана Петровна, не сводя с майора глаз.— Но с моей фотокарточкой никто в бой нейдет.

— Почему?

— Так уж получилось. Не успела я своего суженого повстречать. Война распроклятая!

— Отгремит скоро, повозвращаются солдатики.— Аширов заторопился, время терять с толстухой было некогда. В другой бы час, в другой обстановке...

Но бухгалтерша посчитала свой долг перед майором-фронтовиком не выполненным и взялась проводить его до лаборатории, где в документах ему должны были указать сорт муки, влажность и т. д.

Во дворе нервно вился вокруг мотоцикла Генка. Увидев «командира» с толстенной бабой, застыл, выжидая.

Аширов бросил мимоходом:

— Глуши мотор, покури.

В лаборатории выяснилось, что муку Аширов должен вывезти сегодня же.

— Но у меня сегодня транспорта нет!

— Раз сегодняшним числом оформлено,— ответили ему,— значит, сегодня и через проходную должны пройти.

Помогла Светлана Петровна. Она коснулась локтя майора и сделала глазами: «Не волнуйтесь».

Когда опять вышли во двор, бухгалтерша посоветовала заглянуть в местный сельмаг и, если у них склад пустует, попробовать договориться на время занять его.

— Хотите, я вместе с вами и туды пройдусь?

Аширов сказал себе: дело в шляпе. Он метнул давно погасший окурок в мусорный ящик за дорогой, и чинарик точно угодил в раскрытую пасть мусорки. Отличная примета.

Действительно, заведующий сельмагом, одноглазый пончик в выцветшей гимнастерке, уговаривать себя не заставил, сказал, почтительно глядя то на гвардии майора, то на бухгалтершу мельзавода: «Пожалуйста, с весны в амбаре нашем ветер гуляет». Дал ключи. Аширов попытался выяснить, сколько должен будет за услугу, завмаг лишь отмахнулся: какие, мол, счеты?!