Шевалье - [25]

– Вил Тернер – хороший выбор, о котором можно только мечтать. Он твердо стоит на ногах, – начал рассказывать Матту Боб, – Бетти познакомилась с ним прошлым летом на ярмарке, не так ли, Бетт?

Его сестра кивнула, продолжая есть.

– С тех пор они и встречаются. Ему двадцать девять, и он скопил почти тридцать пять фунтов.

Боб взглянул на Матта, на лице которого отражались и удивление, и одобрение. Конн быстро ответил:

– Это хорошо. Наша Бетти скопила тридцать фунтов. Она хорошая партия для него. Она умеет обращаться со скотиной, может прясть, шить, печь, делать сыр и все, что требуется от жены, и она сильная, как бык.

Матт мысленно считал, пока говорил Конн, и вычислил, что Бетти должна откладывать две трети своего годового заработка доярки в течение последних двенадцати лет, чтобы скопить тридцать фунтов. Вил Тернер зарабатывал конюхом больше, но его сбережения тоже впечатляли. Он действительно должен быть стойкий мужчина, раз отказался от выпивки, табака или порока простолюдинов играть в карты.

Конн продолжал:

– Они подобрали избу в Дрингхаусе. Земли там только один акр, но все, что надо – есть. У них будет где пасти скот, а на лучших полях смогут собирать урожай. Они получили право вырезать торф, собирать дрок и хворост, а также лишайник и желуди в лесу. С шестьюдесятью фунтами они обставят избу, купят свиней, цыплят и стельную телку, а может быть еще пару овец. Бетти сможет заняться прядением, а Вил брать упряжь для ремонта. У него, подходящие руки для иглы и дратвы. Этим они смогут платить за аренду. О, у них все будет хорошо. Конн улыбнулся, весьма довольный перспективой. Он мог лишь надеяться, что его малыши, если выживут, добьются такого же благополучия, как старшая дочь.

– Их счастье, что они живут не на Юге, – заметил Старый Конн, отламывая хлеб своими цепкими пальцами. – На юге совсем мало домов. Большие господа снесли их, чтобы вся земля принадлежала им.

– Опять вы о вашем Юге, – вставила Урсула с раздражением, – по вашим рассказам можно подумать, что вы были в Китае. Мы уже наслышались о вашем Юге.

Она со злостью посмотрела на него. Он ответил пристальным взглядом своих маленьких ясных глаз, в которых также затаилась злоба.

– Попридержи язык, женщина. Я дожил до своих лет не для того, чтобы меня кусала гадюка в виде женщины, которой следует вначале понять, а затем уж открывать рот. Когда, я помню...

– О, хватит, отец! Хватит, Урси, – с беспокойством прервал Конн, ибо Старый Конн часто сравнивал Урсулу не в ее пользу с первой женой сына и это вело к разладу в доме, – вспомните, у нас гость.

– Да, и он станет однажды нашим хозяином, – согласился Старый Конн, – и хорошим хозяином к тому же, потому что он слушает слова простых людей более мудрых, чем он. А есть и такие, – ядовито добавил он, – которые, ни на кого не обращая внимания щелкают как ложки в пустых чашках, вместо того чтобы слушать добрый совет.

Урсула набрала воздуху для отпора, но Конн быстро вмешался, опередив ее.

– Я уверен, Бетти обрадуется, если ты придешь на свадьбу, хозяин Матт. Будет много еды и добрый эль и музыка.

– Что ж, спасибо, – ответил Матт с удовольствием в голосе, – я должен спросить дядю Кловиса, и, если он разрешит, я обязательно приду.

* * *

Кловис не возражал, чтобы Матт пошел на свадьбу Бетти, и Матт, вооружившись подходящим свадебным подарком, отправился на торжество. В этот день он получил так много радости и удовольствия, как никогда раньше. Бетти выглядела почти прекрасной в свадебном наряде. Она была тронута до слез подарком Матта и от этого стала еще более молчаливой. Вил Тернер был замечательный загорелый парень с веселыми, ясно-голубыми глазами, ниже Бетти ростом, с кривыми ногами от постоянной езды верхом. Он был неграмотным. Его жесткая рука так тепло пожала руку Матта, что тот сразу проникся к Вилу доверием.

Свадебное угощение было обильным. Каждый наелся до боли в животе, а пили так много, что если бы не танцы до изнеможения, все валялись бы мертвецки пьяными. Матт взял с собой фагот отца и завоевал всеобщее одобрение, играя разные веселые мелодии для танцев и все любимые песни, которые гости пели между танцами. Очень поздно его доставил домой немного разочарованный слуга. Матт так устал, что должен был сосредоточить все свои силы, чтобы не упасть с пони. Всю дорогу домой он думал о Бетти и Виле, их новом доме, загадывал, как у них сложится жизнь, надеясь, что они будут здоровы и счастливы и что их дети не умрут рано. Он снова мечтал о своей женитьбе и страстно желал привести домой Мавис Д'Атесон, как Вил привел свою Бетти, «Когда я буду жениться, – думал он, – моя свадьба будет такой же, как их».

* * *

Всего через несколько дней после свадьбы Матт узнал, что Боб умер. Он от души веселился на свадьбе, хотя был очень болен. Он не мог танцевать, поэтому сидел в углу, его нога покоилась на табурете, и ее прикрывала корзина, так как даже легкое прикосновение к ней причиняло боль почти до обморока. Матт думал, что его лицо пылало, а взгляд застыл от доброго эля, так как говорил Боб весело, когда Матт проходил мимо. Однако это, должно быть, уже началась лихорадка.