Шествие в пасмурный день - [57]

Во время приступа он мог остановить любого прохожего и заорать: «Унтер-офицера ко мне!» Поскольку никаких унтер-офицеров поблизости не было, прохожий в замешательстве останавливался, не зная, что ответить. Тогда Юити орал: «Чего мешкаешь? Исполняй!» Иногда он приказывал: «В атаку!» — или: «Ложись!» Среди всех его приказов самым безопасным для окружающих был приказ «В атаку!». Подчиняясь ему, человек бежал вперед и скрывался из глаз возбужденного Юити. Хуже было, когда он орал: «Ложись!» Хорошо, если попавшийся ему навстречу человек был в рабочей одежде, ну, а если на нем было выходное кимоно или нарядная накидка хаори?.. Когда, подчиняясь приказу, прохожий ложился на землю, Юити оставлял его в покое и с чувством исполненного долга уходил прочь. Тех же, кто противился приказанию, он пытался силой свалить в ближайшую канаву и при этом орал: «Болван, разве не видишь, что враг рядом? Ложись!» Услышав такое, прохожий спасался бегством. Юити был хром и, как правило, не пытался догнать ослушника, лишь угрожающе кричал ему вслед: «Зарублю!»

Даже во время приступов Юити не набрасывался на женщин, стариков и детей. Свои жертвы он выбирал среди ограниченного круга лиц, с завидным постоянством нападая лишь на тех, кто не знаком с армейской жизнью. Это явилось поводом для предположений, будто Юити вовсе не сумасшедший. Во всяком случае, на сегодняшний день в деревне сложилось мнение, что Юити причисляет к подчиненным ему солдатам лишь местную молодежь и крестьян средних лет. Правда, бывали и исключения. Однажды, вскоре после поражения Японии в войне, когда у Юити был второй или третий приступ, в деревню Сасаяма приехали два парня — перекупщики овощей. Они зашли передохнуть в придорожную часовню и только расположились, как вдруг перед ними возник Юити и приказал: «Цель триста, огонь!» Затем, яростно сверкая глазами, завопил: «Болваны, чего мешкаете! Враг рядом!» Те настолько перепугались, что опрометью кинулись бежать, не спросив даже, чего ему от них надо. Война только окончилась, и, видимо, эти перекупщики овощей пока еще не освободились от трепета, испытываемого перед военным приказом, и по инерции повиновались магическому воздействию военной терминологии.

И еще раз, совсем недавно, Юити накинулся на одного юношу из небольшого городка на побережье, который пришел покупать древесный уголь и мирно беседовал на ступенях часовни с местным углежогом Мунэдзиро. Юити незаметно подкрался к ним и завопил: «Ложись!» Его сбило с толку еще и то, что на юноше была старая армейская каска и поношенная солдатская форма, купленная по случаю на распродаже. Зная его причуды, Мунэдзиро тут же упал на землю, а юноша остался сидеть на ступеньке, с недоумением разглядывая Юити. Последний с криком: «Ложись, враг рядом!» — схватил парня за плечи и попытался свалить на землю.

— Ты что, рехнулся? — закричал тот и оттолкнул Юити.

— Ах, ты сопротивляться? Болван! Зарублю! — завопил Юити и тут же схлопотал оплеуху.

Юити в свою очередь дал юноше пощечину, и вскоре оба покатились по земле, осыпая друг друга ударами. Когда Мунэдзиро встал на ноги, Юити лежал на земле лицом кверху, а юноша расстегивал солдатский ремень с большой бляхой.

— Остановись, так нельзя! — закричал Мунэдзиро и обхватил пришельца сзади. — Эй, Хасимото, эй, Синтаку! Идите скорее сюда, — позвал он на помощь живших неподалеку соседей. Те сразу же выскочили из своих домов и примчались на крики.

К счастью, парень в солдатской форме не отличался физической силой и не смог вырваться из цепких рук Мунэдзиро. Он лишь беспорядочно сучил ногами, изрытая отборные ругательства.

— Да как он смеет мне угрожать! Откуда взялся этот милитаристский оборотень, это привидение времен войны? Отпустите меня, Мунэдзиро!

— Успокойтесь, — увещевал его Мунэдзиро. — Взгляните на него. Разве он способен сопротивляться? Он ведь совсем уже выдохся.

— Нет, как смеет он мне угрожать! «Зарублю!» Да от одного этого слова, от которого так и несет духом милитаризма, меня наизнанку выворачивает.

— Не обращайте внимания. Ему ведь кажется, что все еще идет война. Тогда это словечко было в ходу, и мы терпели. Не так ли?

— При чем тут война? Разве наша страна не поклялась, что больше не будет вооружаться? И если вы с ним заодно, забирайте ваш уголь обратно. Куплю у кого-нибудь другого.

— Отдавай немедленно! Такому сопляку, как ты, я с голода помру, но уголь продавать больше не буду.

Пока шла эта словесная перепалка, Хасимото и Синтаку, улучив момент, подхватили Юити под мышки и подняли с земли. Юити, наверно, вывихнул ногу. Морщась от боли, он стоял, тяжело опираясь на плечи поднявших его крестьян. Он побледнел, налитые кровью глаза косили больше обычного. Лицо напоминало сейчас маску лисы из магазина игрушек.

— Эй, есть здесь кто-нибудь из унтеров? — завопил Юити, негодующе оглядываясь вокруг. — Этого болвана надо прикончить. Он мешает тактической операции, на глазах у врага подрывает боевой дух солдат. Эй, кто-нибудь из унтеров, ко мне!

— Выродок! Фашистское отребье! — кричал парень в солдатской форме, с ненавистью глядя на Юити.

— Послушай, Юити, возвращайся-ка восвояси, — уговаривал его Хасимото. Потом, убедившись, что это не действует, перешел на язык военных: — Господин лейтенант, предпринимаем обходный маневр!