Шестое чувство - [56]
Спиной по бортику я сполз снова в сидячее положение и попытался расслабиться.
Плохо удавалось.
Даже когда накатывало забытье – я сквозь морок чувствовал напряжение. И физическое, и психическое, и… метафизическое – не в санаторий попал, надо думать. В конце концов усталость и ранение взяли верх, и я опять задремал. Мне даже приснилось, что судно в какой-то момент ощутимо ударилось о кранцы пирса и качка наконец исчезла.
Даже уютнее как-то стало. Прямо как дома.
Во сне казалось, что холод не так уже и страшен. Он не настоящий. Он тоже снится, как и все остальное. При желании эту часть сна, где ледяные щупальца лезут к тебе за пазуху, морозят сыростью кожу и парализуют судорогой пальцы ног, – можно просто перемотать вперед. Туда, где начинается другой сюжет. Повеселее. Где за тобой, к примеру, гонится нарисованный трафаретом на бетонной стенке черно-белый тип, у которого в руках вполне себе объемный шприц гигантских размеров. И острие иглы нацелено тебе прямо в шею. Прямиком в сонную артерию. Зачем? Не надо уколов! Я и так сплю. Не пойдет эта серия для просмотра, плохая она! Ее надо тоже перемотать. Черт, батарейки в плеере сели. И стучать ими друг о друга уже бесполезно. Тогда насаживаем кассету на карандаш и… полетел вертолет над облаками.
Вот! А здесь гораздо теплее, чем внизу у моря. Потому что солнце… привычного зеленого цвета. Как у людей. Главное, сахаром в него не капать, а то пожелтеет. И станет мутным. И холодным. Как айсберг. Опасное ведь дело! Прохлопает наблюдатель варежкой – «Титаник» и врежется в льдину. Узнаешь только тогда, когда грохот услышишь.
Да-да, примерно вот такой грохот и услышишь. Точно!
Грохот?
Это дверь, что ли?
По глазам резанул ослепительно яркий свет.
– А ну, сюда посвети!
– Свечу. Есть?
– Ага. Тут он, голубчик. Давай бери за ноги. Понесли. Да не вперед ногами, дурик! Развернись.
Эх, такой сон обломали! Снова не дают поспать…
Что? Это Аниськин, что ли?
Как?..
Глава 23
Монтировочная стимуляция
– Да хватит мне уже эту ватку пихать! В порядке я.
– Сколько пальцев?
– Один.
– Чего?
– Ладно, два! Шутка была.
– Шутка была?
– Все-все, Аниськин. Не заводись. В конце концов, кому тут чуть череп не раскроили на досуге? Мне или тебе?
– Будь моя воля…
Я попытался сбросить ноги с кушетки.
– Лежать!
Я осторожно вернул ноги на место.
– А где ты этого кадра нашел?
Показал пальцем на Сашку Плана, по-сиротски приютившегося на краю табурета у входа в медицинскую каюту.
Аниськин укоризненно покачал головой.
– Если б не этот кадр, тебя б только через неделю искать начали. А еще через неделю нашли бы. Может быть. А может быть, даже и нет.
– Нормальный расклад, – стало до меня доходить. – А как вы вообще здесь оказались? И где… бармен?
Сашка неожиданно нервно хохотнул и заявил нахально:
– Кажись, прочухивается. Думать уже начал! Причем мозгами.
Я покосился в его сторону, но огрызаться не стал. Говорят, Шурик жизнь мне спас. Надо все-таки поиметь уважение.
– Задержали кока?
Аниськин досадливо отмахнулся:
– Чего его задерживать? Кони он двинул.
– Что-что?
– «Умер» это означает. Преставился.
– Оба-на…
– То-то и оно.
Я даже не нашелся, как на это среагировать.
Только теперь обратил внимание, на странный шум далекой беготни и переполоха, царящего и на причале, и на самом «Ахтиаре». В судовой «больничке» нас было только трое, но через открытый иллюминатор, обращенный в сторону пирса, вся эта мышиная возня была отчетливо слышна: кто-то кого-то распекал, кто-то требовал его пропустить за ограждение, а кто-то тихим и напряженным голосом чего-то докладывал начальству по радиотелефону служебной машины. Этакий мобильник с колесами от «Волги».
Доклад был таким «тихим», что даже до меня доносилось:
– …так точно, тащ-лковник… скорее нет, тащ-лковник… да точно нет, тащ… виноват… конечно, знаю… свежий… часов шесть… это судмед… тащ… опрашиваем… вызвали… взяли… берем… виноват… возьмем обязательно, тащ-лковник… да-да… никак…понял… слушаюсь… мм… ага… понял… есть… уф-ф-ф. Да пош-шел ты! Тащ хренов! Козлина. Егоров. Егоров, мать твою! Ты пробу воды брал? Да при чем здесь море, кретин?! Из цистерны, недоумок… питьевой воды пробу. Пить-е-вой! В темпе…
Радиоспектакль на выезде. «Рабочий полдень».
Я вопросительно посмотрел на Аниськина. Он пожал плечами. Мол, а я-то что? Я вообще… не мент.
А кстати!
– А как тебя сюда пустили? – прищурился я, все же нагло сбрасывая ноги с кушетки. – Ты ведь гражданский уже. Посторонний! И что?
Он снова как ни в чем не бывало пожал плечами.
– Друзья, – пояснил коротко. – Товарищи.
– Что это значит?
Аниськин вдохнул сокрушенно.
– Понимаешь… когда Маша. Ну… дочь…
– Я понял.
– Так вот, ее нашли тут рядом. На «таблетке». От нас первыми прибыли ребята с местного опорника…
– Знаком с некоторыми.
– Я с одним учился вместе. В школе милиции. Кореш мой. И так вышло, что сюда их тоже вызвали, когда потерпевший загнулся. И когда Мотя, ну… кореш мой, Матвей увидел труп, то сразу понял, что… короче, у Маши были те же признаки… симптомы… следы…
– Я понял, понял. И он тебе сразу сообщил?
– Ага. Дежурка ж в ста метрах. А у меня телефон дома… Я руки в ноги – и сюда. Еще даже скорая не приехала. Я ж здесь, на горке рядом…
Что может произойти, если взрослое сознание окажется в детском теле? Причем тело-то свое собственное. Вот только «пробег» у него – всего семь лет. Тогда как мозгам – без малого полвека. И два высших образования, и нелегкая военная служба за плечами. И опыт, который ребенку не снился в самом страшном сне. А тебя в очередной раз за шалости норовят поставить в угол. И гулять отпускают в лучшем случае до восьми часов. И школа – кузница созидателей развитого социализма, где ты сам запросто смог бы преподавать. И советские милиционеры, которые на поверку далеки до идеала дяди Степы.
Никто не понял, как наш современник, офицер запаса и учитель истории, попал в свое собственное прошлое. Снова в тело семилетнего мальчишки. И снова во времена торжествующего развитого социализма, когда, насколько помнил наш герой, и радости и счастья кругом было на порядок больше.Все так, вот только, на взгляд взрослого человека, в солнечной стране под названием «Детство», оказывается, не все так идеально, как раньше подсказывала память. Получается, что здесь тоже есть и подлость и жадность. Есть и воры, и бандиты, и мошенники всех мастей, правда, ребенком ты раньше их не замечал.
Нет, я не прогрессор. И просто «попаданцем» назвать себя не поворачивается язык, хотя я реально попал! Попал в собственное детство. По непонятному стечению обстоятельств и неведомому космическому капризу. Да еще и с жизненным опытом взрослого человека – офицера запаса и преподавателя общественных дисциплин. Вот только менять ход истории, как это положено делать нормальному «попаданцу», как-то не с руки. Да и не особо хочется… А зачем? Все ведь и так прекрасно! Что может быть лучше беззаботного детства во времена «развитого социализма»? Квас за три копейки, мороженое за девять, да и детство твое проходит не где-нибудь, а на берегу теплого Черного моря.
Думаете, что детство советского ребенка было счастливым и безмятежным? Наверное, так. Но только не в том случае, когда в голове у обычного второклассника появляется сознание взрослого человека. Причем – из наших дней! С двумя высшими образованиями, с боевым офицерским опытом и памятью, обожженной лихими постперестроечными годами. К чему может привести такой гремучий симбиоз? Кем станет этот школьник? На чьей стороне окажется? Собственно, варианта только два: или на стороне добра, или… наоборот. Но даже если ты выбрал правильный путь, где гарантии, что твой выбор самостоятелен? А вдруг все подстроено какой-нибудь мифической принцессой, возраст которой далеко за тысячу лет? И которая в случае чего просто исчезнет на все четыре стороны? А тебе отвечать!
Ничего себе сходил в комиссионку за курткой! Сам не понял, как оказался в центре малообъяснимых событий, несвойственных для развитого социализма начала восьмидесятых. Дьявольщина какая-то. Мистика это или злой умысел? Глупость или злонамеренный расчет, направленный на неокрепшие мозги наивной советской молодежи? В этом и нужно разобраться внезапно повзрослевшему герою (только что был ребенком, а через минуту… подросток!). А тот факт, что в юной головушке верховодит взрослое сознание из две тысячи пятнадцатого года, жизни не облегчает.
Спокойной жизни конец — в Город едет делегация инквизиторов. Они ищут опасную преступницу, и местные ведьмы должны помочь. Кристина идет по следу, но все четче понимает: в деле куда больше загадок, чем кажется на первый взгляд. Магические аномалии в буквальном смысле хватают за ноги, мотивы преступницы невозможно понять, а глава делегации что-то скрывает. И, кажется, не он один…
Мировая закулиса со своими коварными планами, секретная операция самого закрытого отдела госбезопасности, таинственная лаборатория с опытами над людьми, гибель поп-звезды, загадочная девушка в коме с наглухо забинтованным лицом… А как просто все начиналось — нужно было всего лишь найти сбежавшего из части новобранца. 1 книга цикла «Хозяева истории».
Сложно быть помощницей оборотня в Тридесятом лесу. Нужно и снадобья сварить, и Лешего навестить, и блинов у Яги поесть… А уж если отправят на тихую речушку в гости к миролюбивым русалкам — тогда вообще держись!
В Санкт-Петербурге орудует банда Васьки-Зубило: грабежи, насилие, рэкет. И вдруг загадочный мститель-одиночка легким движением руки обезвреживает головорезов одного за другим…
Далекое будущее. На Земле, ставшей центром звездной метрополии, долгие годы за власть и влияние борются Космическая Гвардия и могущественный Торговый Союз. Одна неразрешенная загадка — и вооруженный конфликт между противниками неизбежен. И тогда в смертельную игру вступает Роман Валенса — звездный детектив. Сможет ли он разгадать тайну планеты Майн-5 и предотвратить гибель десятков миллионов людей?
Генри Броган, элитный киллер, становится мишенью таинственного агента, который предвидит каждый его шаг. К своему ужасу, скоро он выясняет, что человек, пытающийся его убить, – это клон, молодая, быстрая версия его самого. Официальная новеллизация долгожданного нового фильма от лауреата премии «Оскар» режиссера Энга Ли («Жизнь Пи», «Крадущийся тигр, затаившийся дракон») с двукратным номинантом на премию Киноакадемии Уиллом Смитом в главной роли.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…