Шестеро обреченных - [11]

— Вы правы, — не сомневаясь ни доли секунды, сказал Сантер. — Оставляю его на ваше попечение. Мужайся, друг! Мы поможем тебе выкарабкаться...

В спальне была еще одна дверь, выходившая непосредственно на лестничную клетку, Сантер замешкался на пороге: благоразумно ли оставлять друга в таком состоянии? Однако, увидев, как Асунсьон с озаренным нежностью лицом склоняется над Марселем, он подумал, что более преданную и заинтересованную в скорейшем выздоровлении сиделку ему не найти!

Мигом скатившись по лестнице, Сантер натолкнулся в вестибюле на консьержа. Тот вносил последние чемоданы.

— Что вы здесь делаете? — заорал на него Сантер.

— Однако... — начал было тот.

— Вы что, ничего не видели, ничего не слышали? Консьерж лишь отрицательно покачал головой в ответ.

В нескольких словах сообщив о случившемся, Сантер приказал ему немедленно бежать в расположенный на углу комиссариат.

Сам же он бросился в противоположную сторону, к дому, где жил доктор Тьено. Он решил, что, доверившись быстроте собственных ног, добежит до врача быстрее, нежели станет тратить время на машину — ведь пока поймаешь ее и договоришься с водителем!..

...Несмотря на настойчивые, беспрерывные звонки, Сантеру пришлось ждать долгих, как сама вечность, минут пять, прежде чем ему открыли дверь. Затем он кратко сообщал доктору о разыгравшейся трагедии, помог тому натянуть пиджак и отыскать саквояж.

На улице они сперва побежали, однако доктору, с его круглым брюшком, было не по силам передвигаться столь быстро. И Сантер, совершенно напрасно кипя от негодования, терзаемый переживаниями, то подталкивал толстяка в спину, то тянул его за собой, но быстрей от этого не получалось.

Наконец они достигли цели. Войдя в вестибюль, Сантер открыл дверцу лифта.

— Быстрее входите!

Доктор поспешно вошел, однако, закрыв все двери, молодой человек безрезультатно нажимал кнопку третьего этажа — лифт не двигался с места.

— Черт возьми! — выругался он.

Ему пришлось снова открывать дверцу и возвращаться на лестницу.

Было слышно, как наверху скрипят под чьими-то ногами ступеньки.

— Эй, кто там? — крикнул Сантер.

— Это Перлонжур, — послышался в ответ спокойно-безмятежный голос. — А это ты, Жорж?

Сантер вместе с доктором догнали Перлонжура на лестничной площадке второго этажа. Затем Жорж в нескольких словах ввел Перлонжура в курс дела.

Очутившись на площадке своего этажа, Сантер увидел, что дверь, ведущая в спальню, так и осталась открытой. Толкнув ее, он замер на пороге, словно пораженный громом...

Жернико на кровати не было, а покрывало валялось на полу...

Войдя в комнату, Сантер окликнул, желая выяснить, есть ли кто-нибудь, но, уже вторично, остановился, словно вкопанный.

Возле стеклянной двери, ведущей в гостиную, скрестив руки, лежала Асунсьон, ее голова была укутана в плотное серое полотно, крепко обвязанное вокруг шеи тонким шелковым шнуром.

Глава VII Эти господа из прокуратуры

Следователь, месье Эрбер Воглер устроился за маленьким столиком у окна. Свой кожаный, набитый бумагами портфель он поставил тут же, на самом видном месте как бы для того, чтобы им воспользоваться. За этим же столиком расположился и секретарь. Что же касается заместителя генерального королевского прокурора, месье Даниеля Вусюра, то он стоял в глубине комнаты, прислонившись к камину и заложив руки в карманы.

Месье Воглер считался человеком с неограниченными умственными возможностями. Собственно говоря, не было такой области, в которой он не был бы компетентен и активно бы ею не занимался. Одно время он заинтересовался проблемой наводнений и написал большой научный труд, вызвавший широкие дискуссии, относительно того, какие превентивные меры следует предпринимать во избежание подобных катаклизмов. Спустя некоторое время он опубликовал серию статей, написанных с завидной компетентностью, выступая в них против вырубки лесов...

Евгеника, хиромантия и даже оккультные науки нашли в его лице усердного распространителя их идей. Изыскания месье Воглера публиковались в различных научно-популярных журналах. Однако основную славу ему принесли два труда — «Популярная грамматика» и «Трактат по современной истории», использующиеся в настоящее время в школах. Он всегда был в курсе всех последних событий, горячо обсуждал их и всего спустя каких-нибудь пять лет о нем заговорили, как о страстном полемисте. Лишь одна область знаний оставляла.его индеферентным: расследование преступлений. Однако, это нисколько не — отразилось на его великолепной карьере, поскольку он умел окружить себя толковыми сотрудниками, и в конечном итоге, именно его, Воглера, имя произносилось с почтением. Когда же дело доходило до наград, то получал их, естественно, он. И никому и в голову не пришло обратить внимание на то, что этот человек с почти легендарной активностью расследовал больше уголовных дел, нежели все его шесть предшественников вместе взятых.

— Согласитесь, что это была довольно странная мысль, — сказал месье Воглер. — Мысль, которая могла зародиться лишь в... как бы это сказать… — лишь в воспаленном мозгу. Богатство само плывет в руки, — тут наши предки были правы. Ну, да ладно! Полагаю, что теперь пришел черед выслушать эту девицу Асунсьон. Предупреждаю вас, что я намерен произносить ее имя на французский манер: Асансьон. А вы, месье Сантер, можете быть свободны. Только никуда не отлучайтесь, вы еще можете нам понадобиться.