Шестерки умирают первыми - [25]

Стоя в вагоне метро, он уцепился рукой за поручень и ненадолго прикрыл глаза, чтобы хоть немного расслабиться и отдохнуть. Сейчас люди едут с работы, это его последняя надежда найти приличную одинокую женщину. Позже такие женщины осядут по домам, и в транспорте и на улице можно будет встретить только тех, кто идет на свидание, ну и, разумеется, тех, кто с мужчиной. «Давай же, давай, – мысленно подгонял себя Платонов, – открывай глаза и продолжай работать, нельзя упускать ни минуты. Прошлую ночь ты провел в одном хитром месте, абсолютно безопасном, но пользоваться которым можно только один раз. Если ты не найдешь женщину, которая тебе нужна, тебе негде будет ночевать и тебя в два счета отловят. Давай же, Митя, включайся, не спи».

Он открыл глаза и принялся медленно разглядывать едущих в вагоне женщин. Не то, не то, опять не то… Он перевел взгляд на следующую пассажирку, и его окатило горячей волной. Огромные карие глаза смотрели на него в упор. Ему показалось, что взгляд прожигает насквозь.

Женщина была намного моложе, чем он наметил для себя, ей было, наверное, около тридцати. И потом, она была красива, вызывающе, ошеломляюще красива. Она смотрела на Платонова и улыбалась ему. Дмитрий зажмурился, надеясь, что виденье исчезнет. Когда он открыл глаза, женщина по-прежнему стояла к нему лицом и улыбалась. Она держалась за вертикальный поручень, и Платонову не было видно, есть ли на ее руке обручальное кольцо. Словно угадав его мысли, незнакомка переменила позу, и теперь Платонов ясно видел ее узкую ладонь с длинными худыми пальцами. Кольца не было.

Слишком молода. Слишком красива. Слишком… Но боже мой, он так устал.

Поезд замедлил ход перед станцией. Дмитрий быстро протиснулся к женщине и легко коснулся ее плеча.

– Нам выходить, – вполголоса сказал он и едва заметно подтолкнул ее к выходу из вагона. Женщина улыбнулась и безмолвно подчинилась.

На платформе он, не говоря ни слова, взял ее под руку и подвел к скамейке, но садиться не стал, только поставил свой кейс и молча уставился ей в лицо. Потом позволил себе медленно, осторожно измениться, стать улыбающимся.

– Что вы со мной сделали? – тихо спросил он.

В эту секунду загрохотал подходящий к платформе поезд, и Платонов придвинулся к женщине совсем близко, так близко, что почувствовал запах ее кожи, пробивающийся сквозь аромат духов.

– Ничего. Я с вами ничего не делала, – ответила женщина, продолжая прожигать его своими темными глазами.

– Вы – колдунья?

– Нет, я библиотекарь.

– Тогда почему я схожу с ума, когда вы на меня смотрите?

– Я могу спросить вас о том же самом. Почему я послушалась, когда вы сказали, что нам выходить? Мне выходить через три остановки, а вовсе не здесь. Может быть, дело не во мне, а в вас?

– Вы торопитесь? – спросил Платонов, еще не смея поверить в удачу.

– Нет.

– Вас кто-нибудь ждет?

– Нет, меня никто не ждет.

– Значит, я могу пригласить вас поужинать?

– Конечно.

– Меня зовут Дмитрий.

– Меня – Кира.

5

Он повел ее в маленький ресторанчик на Ордынке. Когда-то здесь была грязная вонючая пивная, расположенная в подвальном помещении, куда вели узкие каменные ступеньки. Теперь эти ступеньки были единственным, что напоминало о пивнухе. Внутри все было отделано заново с большим вкусом и тщательностью, юные девочки-официантки приветливо улыбались, и не было такой просьбы, на которую они бы ответили «нет» (разумеется, если просьба касалась меню). У одной из официанток была толстая коса, конец которой при ходьбе касался подколенной ямки, и от этого все заведение почему-то казалось уютным и домашним.

Платонов помог Кире снять плащ и с удовольствием убедился в том, что фигура у нее и впрямь хорошая. Еще его порадовало то обстоятельство, что женщина оказалась в элегантном и отнюдь не дешевом костюме. Платонов подумал, что если библиотекарь носит на работу такой костюм, то библиотека – единственное место, где она бывает. Если бы, кроме скучной повседневности, в ее жизни были яркие вечера, она не покупала бы такие костюмы. Для работы – что-нибудь попроще, затрапезное, позапрошлогоднее. Для вечера – какие-нибудь шмотки супер-экстра-класса, с разрезами, оголенной спиной, шальварами, короче, какая-нибудь экзотика. Он знал, что так бывает достаточно часто. А если женщина покупает дорогой деловой костюм, который ей очень идет, и ходит в нем на работу, значит, она принадлежит как раз к тому типу женщин, который он и ищет.

– Выпьешь что-нибудь? – спросил он, открывая меню.

– Коньяку, пожалуй, но совсем немного, на донышке.

Девушка с фантастической косой приняла заказ, Платонов закурил и, подперев подбородок ладонью, уставился на новую знакомую.

– Ну и как ты думаешь, что же это такое с нами произошло? – спросил он. Ситуация разворачивалась легко, по накатанному сценарию, который Платонов разыгрывал много раз и знал наизусть. Самое главное – минимум вранья, говорил он себе. Женщины если и не умнее мужиков, то проницательнее, они могут не разгадать ложь, не просечь обман, но притворство они рано или поздно обязательно почувствуют.

Кира молча улыбалась и по-прежнему смотрела на него в упор. Платонов подумал, что волосы у нее точно такого же цвета, как у Лены, только у Лены они гладкие и собранные сзади в пучок, а у Киры – пышные, вьющиеся, красивыми волнами сбегающие на плечи и спину. И глаза у них одинаковые, но у Лены они излучают тепло и ласку, а у Киры – огонь и страсть.