Шестая жизнь Дэйзи Вест - [42]

— Но монахиням? Это как-то особенно ужасно.

— Да, думаю, лгать монахиням грешно, — соглашаюсь я. — Но самое удивительное, что им солгал Бог.

Мэтт смотрит на меня с недоумением в глазах: я забыла рассказать ему о жаргоне, которым пользуются участники проекта.

— Ой, прости, — говорю я. — Ты же не знаешь об этом. Видишь ли, поскольку состав воскрешает из мертвых, можно сказать, что он обладает свойствами, которые принято считать божественными. Поэтому агенты, участвовавшие в работе с самого начала, негласно окрестили его Божественным. Самого главного начальника, тоже за глаза, зовут Богом, а друг друга — Апостолами. Когда появились первые воскрешенные, их стали звать Новообращенными. Так эти прозвища и пристали.

— Это настоящее кощунство.

— Да, наверное, — соглашаюсь я, пожимая плечами. — Ты религиозен?

— Я верю в высшие силы, — объясняет Мэтт, — если ты это имела в виду. Наверное, это нельзя назвать религиозностью.

Я молча киваю. Смерть и то, что происходит после нее, — ключевые вопросы любой религии, но для меня они, коль скоро я участвую в проекте «Воскрешение», утратили остроту. К тому же среди работающих над «Воскрешением» агентов, немалую долю которых составляют ученые, религиозных людей почти нет. Однако я веры в высшие силы не утратила, и в этом мы с Мэттом схожи.

— Ладно, хватит о Боге, — говорю я, внезапно почувствовав, что могу потерять Мэтта. — Я привела тебя сюда прежде всего для того, чтобы показать кое-какие секретные документы, связанные с программой. Чтобы ты лучше понимал, о чем речь. Я, честно говоря, подумала, что ты не поверишь, если я не представлю доказательства.

Мэтт смотрит на меня с удивлением.

— Ты решила, что я тебе не поверю? — спрашивает он.

— Ну… да, — говорю я, испытывая некоторое смущение.

— Я тебе верю, — возражает Мэтт, делая акцент на этих словах и глядя мне прямо в глаза. У меня появляется впечатление, будто мы соединены друг с другом проводами, по которым пропущен электрический ток. Мэтт смотрит на меня, я — на него, так же пристально, и тепло, струящееся по связывающим нас невидимым проводам, согревает мне душу, так что страх потерять его исчезает. — Но все равно, я бы хотел взглянуть на всякие крутые штуки, — говорит Мэтт после паузы, улыбаясь. От его улыбки, как это часто бывает, обстановка, казавшаяся несколько секунд назад напряженной, как будто разряжается. Глядя на него, я не могу сдержать улыбку. Посмеявшись вместе с Мэттом, я подзываю его взмахом руки.

— Придвинь кресло к столу, чтобы видеть монитор. Сейчас я взорву тебе мозг.

19

Помахав рукой перед экраном, я активирую компьютер, затем касаюсь поверхности монитора, чтобы провести сканирование отпечатков пальцев и получить доступ к информации. Система просит ввести голосовой пароль, и я произношу первое пришедшее на ум трехсложное слово: ксенофоб. Мэтт усмехается, решив, очевидно, что пароль настоящий, хотя требуется произнести любое слово, в котором больше двух слогов, чтобы программа распознавания голоса могла меня идентифицировать.

— Присядь на корточки, — прошу я Мэтта. Он смотрит на меня с диким выражением, но просьбу исполняет, позволяя компьютерному «глазу» сканировать мой облик, не видя рядом постороннего человека. Убедившись, что перед ним Дэйзи, а не какой-нибудь нарушитель, система дает мне возможность войти в директорию, в которой находятся файлы Программы F-339145.

Божественного проекта.

— Нет, — рассеянно отвечаю я, оперируя кнопками интерфейса, управляемого жестами. — Как я уже говорила, с агентами живу только я. Мэйсон от меня ничего не скрывает. Он говорит, что я и сама практически как агент, а значит, у меня должен быть доступ к информации. Он мне доверяет.

— Это круто, — говорит Мэтт, завороженно глядя в экран. Я ничего не отвечаю, тихо наслаждаясь заключенной в последней фразе иронией.

Указав пальцем на папку, в которой хранятся отсканированные вырезки из газет со статьями о катастрофе в Айове, я открываю ее. Выбрав самую длинную и самую информативную передовицу, я загружаю текст и отъезжаю в сторону вместе с креслом, чтобы дать Мэтту возможность прочитать статью.

Сидя в стороне, я наблюдаю за тем, как его зрачки цвета шоколада бегают по строчкам. Сначала они до предела расширяются и сверкают: история потрясла его до глубины души и привела в ужас. После глаза грустнеют — зрачки сужаются и гаснут, как угольки, подернувшиеся золой. В конце концов на лице Мэтта появляется и уже не сходит застывшая гримаса ужаса и боли. Заставляю себя смотреть в сторону. Поскольку занять глаза мне нечем, я снова вместе с ним перечитываю до боли знакомую историю.

Двадцать детей и водитель автобуса погибли в дорожно-транспортном происшествии на шоссе 13

Четверг, 6 декабря 2001 года

Жули Пападополис, штатный корреспондент

Дорожная полиция штата Айова до сих пор не назвала имена самых младших из детей, которые признаны погибшими в результате ДТП на шоссе 13 с участием школьного автобуса Академии Браун, потерявшего управление на мосту и упавшего в озеро Конфидент. Автобус провалился под лед, в результате чего все находившиеся в нем пассажиры погибли. Причину ДТП полицейским на данный момент выяснить так и не удалось, так как 22-летняя Пегги Миллер, водитель автобуса, погибла вместе с детьми.