Шесть высочеств и одна ассара - [6]

В этот момент Юле хотелось одного – чтобы все закончилось. Можно было не гадать, какое наказание ждет причастного к побегу принца. И какая разница – сейчас она умрет или чуть позже? Так хоть выскажет все, что думает об этих придурках.

Вернуть под свою власть впавшие в панику мозги было непросто, но она справилась.

– Идиот! – крикнула на выдохе Юля в лицо монстра. – Вы все идиоты! Не зря Аль сбежал от вас.

Имя ребенка монстр уловил, нахмурился, вопросительно посмотрел на товарища. Тот перевел, потом спросил недовольно:

– Кто дал вам право так его называть?

Не все ли равно, как она называет Совенка, когда ее обвиняют в похищении? Юля прикрыла глаза, отказываясь отвечать на глупые вопросы, ее встряхнули, снова приложив затылком о стену, еще и медленно подняли руку, заставляя тянуться следом и встать на цыпочки. Юля зашипела от боли, искренне желая всем сдохнуть.

Желала вслух, уже не стесняясь – первым от боли скончалось воспитание, и «русский» хмыкнул, однако переводить не спешил. Мужчины заспорили, прервавшись, лишь когда в пыточную вбежал юноша и с поклоном передал тряпочный мешочек ее мучителю. Тот убрал руку с горла девушки, и Юле пришлось приложить усилие, чтобы позорно не сползти по стеночке. Поваляться в ногах она всегда успеет, но пока есть силы, останется на своих.

– Ну все, ты попала, – прокомментировал «русский», подрастеряв вежливое «вы». – Доупрямилась? Теперь я не смогу тебе помочь.

Если это помощь, то она – ежик в тумане. Впрочем, до пыток пока не дошли. Так, может, он действительно помогал и зря она упрямилась? Только чем ей помочь «русскому», если она не знает, ни кто заплатил за «похищение», ни на кого ей нужно «работать». Даже соврать вразумительно не сможет. Засада… А в простую доброту здесь не поверят.

Воин между тем достал из мешочка знакомый камень – мыслевик, прижал его к коже на виске и скривился – процедура была явно неприятной, и Юля полюбовалась его перекошенной физиономией.

– Ты, – на выдохе сказал он по-русски, навис сверху, обхватив затылок «каменными» пальцами, – отвечай сейчас же.

Юля ответила бы, покаялась, авось и поняли бы головы чугунные, что она тут ни при чем, но была у нее одна черта характера, из-за которой даже местные хулиганы с ней не связывались. Страх с адреналином шли у нее рука об руку. Грубо говоря, Юля была из тех, у кого от страха сносило крышу, и падала эта крыша исключительно на противника.

Вот и сейчас, чувствуя, что теряет контроль, а здравый смысл машет ручкой и уходит за горизонт, Юля выдохнула, расслабляясь. Бесполезно мешать тому, кто сейчас вылезет на сцену. Понесло так понесло…

– А что, товарищ «Черный властелин», самим слабо догадаться? Умишко не варит?

Мужчина ошарашенно моргнул карими с оранжевыми искорками глазищами, и Юля наконец поняла, что за странность цепляла в них. Глаза у мужчин были еще круглее и больше, чем у малыша, а ресницы густые и темные, точно наращенные. И зрачок был неестественного вида – чисто как у совы. Сходство усиливалось, когда радужка становилась оранжевой. Совы, одним словом. И такие же заторможенные. Смешок она задавила не до конца, и тишина в подвале стала напряженной. «Русский» тяжко вздохнул, однако вмешиваться не стал. Не по рангу, видать, против «Черного властелина» идти.

– Отвечай, – повторил уже не так уверенно мучитель.

– А смысл мне общаться с идиотами? – пожала плечами Юля. Бушующий в крови адреналин позволил забыть о боли и недавно порезанном горле.

Она вывернулась из-под захвата – точнее, ей позволили это сделать, шагнула к стоявшим в подвале мужчинам.

– Где вы были, когда ребенок сбегал из дому? Это ведь ты, – повернулась Юля к «русскому», и тот отвел взгляд, – оставил камень переноса без присмотра и позволил его взять? Ты?

«Властелин» вскинул брови, его совиный взгляд потерял кровожадность, и в нем мелькнули искры интереса.

– Хоть представляешь, каким опасным может быть мой мир для маленького ребенка, который никогда в жизни механизмы не видел? Просто чудо, что он не попал под машину или его не переехал поезд. Наши механизмы нельзя остановить мгновенно. Хотя кому я это объясняю? – Она махнула рукой, отворачиваясь. Говорить становилось все труднее, голос подводил, не выдерживая. Да и запал уже прошел. – Только и умеете, что ножичками размахивать. А как воспитывать, так сразу «похитили», «заплатили»! Слабо признать, что от тебя такого, – обвела его Юля оценивающим взглядом, – самонадеянного просто сбежали? – Она уже перешла на шепот, так как каждое слово давалось ей с болью. – Ты был там, наблюдал. Неужели это было хоть немного похоже на похищение?

– Обвиняешь меня? – вздернул брови главный из «сов».

– Она в чем-то права, – подал голос «русский», за что тут же схлопотал:

– Лучше молчи, с тобой я еще разберусь. А ты идешь со мной, – указал на Юлю.

Сказал – сделал. Он ухватил ее за плечо и направился прочь из подвала. Девушка не возражала – в памяти был жив способ доставки сюда. Закатить истерику и поболтаться на плече – еще успеется.

На узкой лестнице мужчина заставил Юлю идти впереди, и та ощущала ввинчивающийся ей под лопатку взгляд. Так и представлялась тюрьма, конвой и ствол автомата, смотрящий в спину.