Шесть великих идей - [14]
Рассмотрим первую форму умеренного скептицизма, основанную на утверждении: «Это верно для вас, но не для меня». Ошибка возникает из-за непонимания разницы между истинностью самого высказывания и мнением человека, который решает вопрос о правдивости высказывания. Мы можем иметь различные взгляды на истину, но они не влияют на истинность суждения как такового.
Возьмем, например, расхождения во мнениях о количестве хребтов Скалистых гор в Колорадо, имеющих высоту более четырех километров. Один человек утверждает, что их пятьдесят, другой это отрицает. Количество хребтов, чья высота превышает четыре километра, без сомнения, величина постоянная, поэтому высказывание, что их или пятьдесят, или больше, или меньше, является истинным или ложным, вне зависимости от того, что думают об этом собеседники.
Истинность или ложность высказывания зависит от наличия установленного факта, а не нашего суждения о нем. Я могу считать правдивым ложное утверждение. Вы можете отрицать истинность суждения, которое окажется правдивым. Мое согласие и ваше отрицание никаким образом не влияют на правдивость самого высказывания. Истинность или ложность присуща высказыванию независимо от того, что мы о нем думаем, какая у нас точка зрения на него и какой вывод мы делаем на его счет.
Разные составы присяжных, заслушав свидетельские показания по одному и тому же делу, могут вынести несходные вердикты. Хотя, по мнению одного жюри, подсудимый виновен, а по мнению другого — невиновен, один из этих вердиктов будет правильным, а другой — нет, потому что подсудимый либо виноват, либо нет. Если он виновен, то вердикт, признающий его вину, правилен, а противоположный вердикт ошибочен.
Превратная идентификация истинности или ложности высказывания, а заодно и наше мнение о его правдивости или ошибочности могут быть с легкостью поправлены. Те, кто совершают такую ошибку, превращают истину и ложь в полностью субъективные понятия. В сущности, они придерживаются мнения: истинно лишь то, что лично я считаю правдой, — и не о чем больше говорить.
Другими словами, они отстаивают лишь одно: нет истины кроме той, которая существует для них, для меня и для вас. В том случае, когда для вас моя правда таковой не является, я могу постараться изменить ваше мнение и склонить на свою сторону. Предположим, попытка удалась, но объективно это ни на шаг не приблизит нас к истине — мы оба останемся так же далеки от правды, как и раньше, когда наши взгляды не совпадали.
Субъективный аспект истины заключается в суждении индивидуума об истинности высказывания. Объективный аспект состоит в соответствии между суждением индивидуума и реальностью, о которой он судит. Объективный аспект — первостепенный.
Если игнорировать это положение сознательно и даже просто не уметь отличать субъективное от объективного, то само слово истина теряет всякий смысл. Именно так и происходит, когда некто говорит о том или ином суждении, что считает его правдивым, после чего заявляет: «И не о чем больше говорить». С таким же успехом он может назвать высказывание истинным на основании того, что оно ему нравится — собственно, вот и все.
Форма скептицизма, которую мы сейчас рассматривали, называется субъективизмом, а иногда — релятивизмом[21]. Она широко распространена даже среди тех, кто, не считая себя скептиком, не разделяют основного положения радикального скептицизма: нет ни истины, ни лжи. Но эти же люди впадают в крайний скептицизм, когда начинают отрицать разницу между субъективным представлением о правде и неправде и объективной действительностью. Никому не следует забывать, что истина суждения заключается в его совпадении с реальностью, а не в нашем мнении о его истинности.
Теперь перейдем ко второй форме умеренного скептицизма, основанной на утверждении: «В прошлом это и соответствовало действительности, но точно не сейчас». Кто из нас не слышал хотя бы такое: «Это могло быть верным в Средневековье, но не сейчас» или «Это верно для первобытных народов, но не для нас». Установка на то, что истина зависит от места или времени, тоже находится в тесной связи с релятивизмом, и здесь мы имеем дело точно с таким же заблуждением, что и в предыдущем случае.
Когда-то люди, населявшие Землю, считали ее плоской. На сегодняшний день многовековое заблуждение человечества окончательно опровергнуто, но это не означает, будто изменилась объективная истина, а правда не была таковой и раньше только потому, что прежние человеческие знания ее отрицали. Если шарообразная форма Земли является объективной истиной, то прежнее утверждение, что она плоская, трудно считать правдивым. Изменилась не сама суть вопроса, а точка зрения, со временем утратившая свое признание.
Обратимся к другому примеру. Население страны периодически меняется, но информация о численности населения на определенную дату останется правдивой даже позднее, когда население увеличится. Наличие даты, если она была точной на момент подсчета, позволяет сообщению о численности населения оставаться навеки неизменной истиной.
Слово навеки указывает на длительный, практически бесконечный срок, слово
Задумываемся ли мы над тем, как говорим и общаемся? Понимаем ли окружающих, умеем слушать? Владеем ли мы мастерством правильно мыслить или охвачены «искусством пустословия»? Каждый человек найдёт в книге для себя много интересного.
Почему одни находят какую-либо книгу весьма глубокой, другие — пустой, третьи — заумной? Почему, перечитывая книгу, вы каждый раз обнаруживаете что-то не замеченное ранее? Почему кто-то понимает все оттенки смысла, видит сокрытое между строк, слышит музыку слов, чувствует их вкус, цвет и запах, а кто-то остается глух к ним? Почему кто-то с первого раза воспринимает содержимое учебника, а кому-то нужно многократно его объяснять?Чтобы настроиться на «волну» автора и понимать больше, требуется умение читать активно.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.