— За что тебе орден-то дали? — спрашивает Мишка, и я чувствую, что он завидует мне.
— Не успела узнать. А Михаил Иванович Калинин стоял совсем рядом, вот так я, а так Михаил Иванович Калинин. И он знаешь что сказал? Он сказал: «А живёт у вас во дворе мальчик Мишка? Он носит универсальную беретку с буквой «М»?» А я ответила: «Да, живёт. Вот так наши окна, а так Мишкины. А буква «М» у него на шапке — это не «Мишка», буква «М» — это «метро». И Михаил Иванович Калинин сказал, что тебе тоже орден дадут скоро.
— Не врёшь? — щурится Мишка.
— Что ты? — обижаюсь я. — Зачем мне врать. Очень нужно врать.
Когда люди врут, они всегда обижаются, если им не верят. Мишка поверил мне.
Первый день метро наступил ночью
В толстой тетради появились новые записи:
«С чего начиналось метро? Тридцать лет назад инженер Балинский предложил построить метро. Он пришёл на заседание городской думы, но дума была не за нас».
Это Мишка записал в тетрадь поразившую его историю инженера Балинского. Эта история заняла несколько страниц. Следом шёл рассказ о бывшем старателе Антоне Самойлове. Мишка всё написал подробно. Про то, как добывали золото. И как приехал этот человек на метро. И про мост над Охотным рядом, по которому прошли танки, а мост даже не покачнулся.
Пучков приписал:
«Всю тетрадь один человек исписывает. Все хотят рассказывать, а не ты один. Тетрадь не твоя».
«Тетрадь общая, — отвечает Мишка, — она так и называется: «Общая тетрадь».
«Первый день метро наступил ночью. Те, кто живёт на улице Остоженке, услышали среди ночи страшный грохот. Было похоже, что палят из пушек, и все испугались. Подбежали к окнам. На улице светло, как в полдень. К трамвайным проводам подвешены большие лампы. Стоят непонятные машины, от них идёт пар. Эти машины — паровые копры, они заколачивают в землю толстые сваи вдоль трассы метро. Так началась постройка первой станции «Парк культуры». С этого грохота началось метро».
Это написала Таня Амелькина.
А вот круглые солидные буквы Бориса с чужого двора:
«Линии метро бывают глубокого заложения и мелкого заложения. Пассажирам, конечно, удобнее мелкое: быстрее спускаться в метро, быстрее подниматься на улицу. А строителям иногда лучше мелкое, а иногда глубокое. Это зависит от геологов: как они скажут, так и копают глубину.
Глубокие шахты дороже. Им нужна хорошая вентиляция, водоотливные установки. Всё это я узнал от инженера Самойлова, с которым познакомил меня Мишка. Самойлов пока ещё спит на двери, а днём вешает её на место. Он вам всем передаёт привет».
Леденчик вдруг, сам не знает почему, сочинил стихи:
На ступеньку становись
И за поручни держись.
Едет лестница наверх,
Едет лестница на низ!
Леденчик сам очень удивился, что получилось так складно. Он перечитал свои стихи несколько раз про себя, потом вслух и приписал внизу пояснение:
«Это стих про эскалатор».
«Лёня просто молодец, — пишет Антонина Васильевна, — только надо говорить «вниз», а не «на низ». Но стихи писать очень трудно, а он сумел!»
Борис с чужого двора спрашивает:
«Почему метро называется метро?»
Таня Амелькина отвечает:
«Я знаю. Метрополитен в переводе с французского — столичный. Метро есть только в столицах и в больших городах. Метрополитен сокращённо — метро. Мне это объяснила Мишкина бабушка, она знает французский и умеет говорить в нос».
«Ну и что? — Это Сашка Пучков. — Каждый умеет говорить в нос, если потренироваться. И стихи писать может каждый. Зато я знаю, что такое культурный слой. Так археологи называют самый верхний слой земли. Почему они так его называют, я не понял. Он как раз самый некультурный. Проходчикам всё время попадаются консервные банки, кости, которые давным-давно зарыли собаки и забыли откопать, ржавые железки и камни».
Кончилась ещё одна тетрадка. Теперь и она немного растрёпанная, немного захватанная. Зато сколько в ней интересного — целый клад. Сразу начали следующую тетрадь. Чью? Танину или Леденчика? Никто не знает, теперь уже не отличить: все тетради общие.
Мишка сделал такую запись:
«На нашем метро работают даже иностранные рабочие. Я нашёл штукатура из Германии, Ганса Митке. Чур, я первый его нашёл, и он обещал всё мне подробно рассказать. А Пучков пусть не перехватывает».
Вот опять стихи. Что делается с Леденчиком?
Очень нравится, ребята,
Эту летопись писать.
Мы сумеем интересно
Про метро в ней рассказать.
Катя пишет:
«Папа вчера рассказал про шлем. Папин отбойный молоток натолкнулся в шахте на древний шлем. Думали, просто железка. Но археологи изучили находку и сказали, что это шлем русского воина из дружины Дмитрия Донского. Воин, оказывается, уронил его в четырнадцатом веке, во время сражения с ханом Тохтамышем. Мы это сражение проходили».
Борис нарисовал длинную вереницу грузовиков, они едут, едут по полям тетради. Что они везут?
«На Метрострой пришла техника — лебёдки, транспортёры. Теперь легче вынимать породу из шахты. Зато машины не успевают отвозить грунт. Он лежит целыми горами на улицах, как будто здесь Кавказ. Принято постановление: каждая грузовая машина Москвы должна отработать на метро два дня в месяц».
И опять: «Мишка дурак» и нарисована рожа — точка, точка, два крючочка.
