Шесть секунд темноты - [37]

Сухой юмор, прозвучавший в слишком напряженный момент, вызвал непроизвольную улыбку у всех присутствовавших. Мрачный юмор не мог не затронуть их. Роллинс отреагировал как обычно резко:

– Чушь! Это сделал Хартиган, и все тут!

Дональдсон обернулся к Кэроллу.

– О чем он говорит, шеф? Он, в самом деле, думает, что виновен Хартиган?

– Он так говорит, – ответил Кэролл. – А как думаете вы?

– Он ошибается, – вежливо ответил Дональдсон. – Шеф, понимаете, перед ограблением я обыскал Хартигана, и у него не было никакого ствола.

– Вы в этом уверены?

– Определенно.

– Почему?

– Я обыскал его. Понимаете, я участвовал в этом и не хотел допустить, чтобы произошло что-нибудь этакое… что, в конце концов, и случилось.

– А третий соучастник, кто он?

– Грабитель по имени Пэл Коновер, тот еще горлопан. Как только все началось, он удрал, перепугавшись до смерти. У него тоже не было оружия. Оно было лишь у этой пташки, – он указал на Левшу Скаммона.

Скаммон обернулся.

– Это чертова ложь, Дональдсон, и ты знаешь это. Разве ты нашел на мне оружие?

– После того, как я задержал тебя, нет, – признал экс-дворецкий. – Но его было не так уж трудно выбросить.

– Ну, так поищите его! – бравировал Скаммон. – Вы мою пушку сразу опознаете: на прикладе царапина в форме буквы «L». Но посмотрим, сможете ли вы ее найти. Поищите.

– Это значит, что он уверен: здесь ее не найти, – вставил Кэролл.

– А это не слишком – обвинять человека в убийстве только потому, что у него в кармане был пистолет? – вмешался Роллинс.

– Не-ет, – ответил Кэролл. – У него был и мотив, и оружие. Что еще нужно?

– Доказательство! – буркнул Роллинс. – Только доказательство, и всего-то. Это единственное, что вы, похоже, не берете в расчет.

– Возможно, возможно. Допустим, – Кэролл обернулся к Дональдсону, – вы расскажите обо всем произошедшем, с начала и до конца.

– Все?

– Начиная с того момента, когда вы впервые пришли сюда, чтобы начать работу для мистера Гамильтона.

Казалось, что Дональдсон не возражает против того, чтобы находиться в центре внимания. Начал рассказ он нарочито четко.

– Около месяца назад шеф (мистер Кэролл) послал за мной; тогда я работал в Чикаго. Он рассказал, что был приглашен Гамильтоном для сбора доказательств в деле о коррупции в полиции. Я работал под видом дворецкого в доме мистера Гамильтона, но последний, конечно, знал, кто я.

Моя работа заключалась в том, чтобы присматривать за сейфом мистера Гамильтона: в нем хранились документы, и нужно было проследить за тем, чтобы никто их не украл. Эти бумаги были не самым приятным чтением для определенных глаз. Похоже, что пташки, угодившие в нашу западню, прознали о том, что доказательства хранятся в этом доме.

Какое-то время все шло как по маслу, а затем я повстречал этого парня, Скаммона. Я сразу же распознал в нем мошенника и понял: у него в рукаве что-то есть, иначе он не крутился бы вокруг и не покупал мне выпивку, когда мы оказывались наедине. Нет нужды подробно описывать, как я подобрал наживку для этой рыбешки – на все про все ушло около двух недель, и в итоге он думал, что я тоже отношусь к классу медвежатников.

Затем последовало его предложение. Об антикоррупционном расследовании он не говорил, но заявил, что работает в паре с полицейским под прикрытием, и что они инсценируют ограбление. Конечно, я знал, что будет дальше. Там же были бумаги мистера Гамильтона. Если бы их украли и сожгли, то мистер Гамильтон и его «Лига гражданских реформ» оказались бы в дураках и не смогли бы ничего доказать.

Итак, Скаммон сказал, что грабители работают под патронажем полиции; он, Ред Хартиган и тот визгливый пес, Пэл Коновер, будут работать, а я помогу им изнутри. Скаммон сказал, что я и те два парня можем разделить награбленное, а ему нужны лишь документы из сейфа.

Ну, сэр, тут даже и слепой увидел бы все насквозь. Это было слишком очевидно. Но мистеру Гамильтону я ничего не говорил, ведь был я прав или нет, но так я мог бы сболтнуть лишнего.

Той ночью я остался на хозяйстве один. У Мэгги был выходной, и я думал, что Этель также ушла. Она просила свободный вечер, и я подумал, что она им воспользовалась. Вот я и сказал грабителям прибыть пораньше. Они уже были в доме, когда пришел этот молодой джентльмен.

Все шло прекрасно. Мы с Редом собрали все камушки и серебро, и я провел его в столовую. Затем я вернулся на лестницу и там обнаружил, что Этель, оказывается, никуда не выходила, но Левша справился с ней: связал и сунул ее на чердак. Сейчас понимаю, что после я вовсе позабыл о ней.

– Мы нашли ее, – успокоил его Кэрролл. – С ней все в порядке.

– Хорошо! Держу пари, что бедолага ужасно перепугалась. Как бы то ни было, Левша удовлетворился, забрав бумаги из сейфа в спальне мистера Гамильтона (а сам сейф – одно из тех чудес китайской мысли, что ставят в тупик опытного медвежатника). Я отправил его вниз, проинструктировав, что уйти лучше через парадную дверь и подождать Хартигана в саду.

Я спустился к Реду, который все еще ждал в столовой. Он сказал, что ему показалось, что он услышал кого-то в гостиной, и я пошел туда. Там было пусто: мистер Гамильтон и мистер Харрельсон находились в библиотеке. Так что я вернулся и сказал Реду, что он может перейти в гостиную и проскользнуть сначала за ширму, а затем улизнуть через полуоткрытое окно. Он сказал, что так и сделает, а я отправился наверх – в спальню мистера Гамильтона, чтобы поместить бумаги обратно в сейф.