Шесть подозреваемых - [14]

Нокаи рыгнул, пошарил среди костей, трещоток, амулетов и морских ракушек, рассыпанных на тигровой шкуре, и вытащил раковину жемчужницы.

— Взгляни, — произнес он. — Когда-то это было живое существо, а теперь — пустая, мертвая скорлупа. Как же так получилось? Дух, населявший раковину, оставил ее. Пулуга обитал в ангетьяй. Когда морской камень покинул Гауболамбе,[36] Пулуга отлетел вслед за ним. Теперь у нас нет защиты. Духи-покровители разгневаны, ведь мы допустили кражу своего бога.

Теперь они сеют на острове смерть и опустошение. Это проклятие онкобоукуэ.[37] Разумеется, похититель святыни тоже не избежит проклятия. Духи не пощадят его, но и нас покарают за легкомыслие.

— Что же делать? Как нам спастись? — подал голос Пемба.

— Есть лишь один способ, — ответил Нокаи. — Кто-то должен вернуть священный камень.

— Для этого нужно знать, кто забрал ангетьяй и где он сейчас находится, — возразил Meламе. — Только ты можешь нам подсказать.

— Да, Нокаи это под силу. — Шаман кивнул. — Но взамен я потребую столько черепашьего мяса, чтобы хватило на целый сезон дождей, большой горшок меда и, самое меньшее, пять отличных свиных черепов.

— Договорились, Мудрейший. Теперь скажи нам, кто взял святыню.

Нокаи подтащил поближе глиняный сосуд с огнем и, еще раз перерыв кучу на ковре, нашел тяжелый ком красной глины и немного бурых семян. Семена он бросил в пламя, где они взорвались, издав громкий хлопок, а глину размазал по телу и по лицу. После чего взошел на спальный помост, поднял матрас и вытащил из-под него четыре крупные кости.

— Вот мое главное достояние. Останки великого Томити. Меламе и Пемба преклонили колени в знак уважения к великому предку. Нокаи опять уселся на ковер из шкуры и разложил кости вокруг себя. Затем опустил голову между колен и, судя по его виду, заснул.

Гости настроились на ожидание. Происходящее было им не в новинку. Знахарь готовился посетить потусторонний мир. Бурые семена и красная глина предназначались для защиты от злобных духов, а кости предка — для привлечения благожелательных покровителей. Очень скоро духи ворвутся в пещеру вместе со студеным сквозняком. Слепые, точно кроты, они ощупают все тело торале, и он затрясется от холода. Тогда его свяжут, как свинью, взвалят на спину и утащат в небо.

Битых восемь часов Меламе и Пемба наблюдали за телом Нокаи, недвижным, будто застывшая черепаха. Тем временем за порогом хижины все удлинялись тени. Наконец, уже поздно под вечер, торале внезапно проснулся. Тело его покрывали бесчисленные синяки и порезы. Поведя вокруг мутными, шальными глазами, он закричал:

— Воды, скорее дайте мне воды!

Пемба уже держал кувшин наготове. Торале пил жадно, взахлеб, так что желанная влага струями бежала у него с подбородка. Отдышавшись, шаман многозначительно возвестил:

— Ангетьяй а-ти-эйбе. Нокаи видел морской камень!

Утомленный только что пережитым потрясением, торале отрывочно поведал об увиденном; подробности приходилось вытягивать клещами. По словам Нокаи, это было самое длинное из его путешествий. Взмывая к небу, он пролетал над заснеженными вершинами гор и протяженными, причудливо извивающимися реками. Проносился над безжизненными пустынями и одетыми в зелень долинами. Встречал металлических птиц, летающих в облаках, и длинных железных змеев, ползающих по земле, пыхтя дымом. Дух Томити сам вывел его на след ангетьяй, перенеся над вязкими мангровыми болотами в огромный и суетливый город, кишащий людьми, с бетонными постройками выше самых высоких горных пиков; город, в котором ночь освещали сразу тысячи солнц. Торале камнем устремился вниз, к маленькому домику под зеленой крышей, стоящему на берегу крохотного пруда, — и тут в тесной комнатке он увидел ангетьяй, водруженный на постамент, в окружении живописно изображенных богов инене.

— Скажи, Мудрейший, кто живет в этом доме? — стал допытываться Меламе. — Он-то и взял морской камень.

— Внутри я видел двоих. Старую женщину в белом платье и низенького лысого мужчину, у которого очень густые брови, тонкие губы и нос картошкой, — ответил Нокаи, прибавив: — А еще он был в очках.

— Банер-джи! — в один голос воскликнули Меламе и Пемба, узнав по словесному описанию старшего чиновника из службы соцобеспечения, два месяца назад невесть по какой причине поспешившего покинуть остров.

— Хвала Пулуге. Теперь-то все горести позади, — объявил Нокаи. — Духи утихомирятся, как только вернется камень. Будет вдоволь меда, свиней, цикад и черепах. Никому больше не придется умирать и превращаться в эука.

Мужчины втроем вышли из хижины, и Меламе сообщил обо всем прочим членам совета старейшин, терпеливо ждавшим вестей с самого утра.

— Остается один-единственный вопрос: кто возьмет на себя эту задачу? — вставил Пемба. — Кто отправится в землю инене и добудет морской камень?

Старейшины посмотрели друг на друга — и каждый отвел глаза. Над поляной повисло молчание. Ветерок присмирел; даже дети вдруг перестали бегать, потрясая игрушечными луками и стрелами, а вместо этого стояли в сторонке тише воды, ниже травы. Только волны вдали продолжали биться о рифы. Воздух сгустился и потемнел от напряжения.