Шесть подозреваемых - [15]

Тут под ноги Меламе, едва не задев Туми, кормившую грудью младенца, прямо с неба упала пустая бутылка из-под пива «Кингфишер». Все как один испуганно подняли глаза, гадая, что за новую кару решили обрушить на них заоблачные духи, и сердито нахмурились, когда различили Экети, примостившегося в раскидистой кроне гарджана. А тот добродушно всем помахал.

— Эй ты, цыплячья нога! А ну, слезай! — гаркнул Пемба. — Не то я стану первым из отцов, кто попросит Нокаи превратить его сына в собаку.

Двигаясь проворно, как обезьянка, Экети неохотно спустился с высокого дерева, спрыгнул наземь и замер перед отцом с немного застенчивой ухмылкой на лице. По меркам своего племени, это был довольно высокий (целых пять футов) и мускулистый молодой человек. На его красных шортах повсюду зияли дыры, а некогда белую футболку с логотипом «Ковбоев Далласа» покрывала грязь. На шее висела пластиковая бутылочка с жевательным табаком.

— Ни один из вас не ответил на главный вопрос в истории нашего племени. — Меламе вновь обращался к старейшинам. — Кто же вернет священный камень?

И еще раз ответом ему была неприступная стена молчания.

— Что стало с твоим народом, Вождь? — укоризненно произнес Нокаи. — Значит, никто не готов защитить честь племени?

Меламе пристыженно молчал, опустив руки. В эту минуту он походил на осужденного арестанта. Затянувшуюся неловкую паузу нарушил не кто иной, как молодой человек в красных шортах.

— Экети пойдет, — негромко сказал он.

Меламе взглянул на него с большим сомнением.

— Думаешь, тебе это по плечу? В последнее время я только и вижу, как ты шатаешься по пляжу, пьешь пиво и колу да клянчишь деньги у иностранцев.

— Хвала Пулуге, — вмешался Нокаи. — Экети гораздо умнее, чем вы полагаете. Девять месяцев я обучал его своим тайнам. Но мальчик не хочет превращаться в торале. Он хочет завоевать весь мир. Дайте ему такую возможность, вот мое слово.

Меламе повернулся к Пембе:

— Ты отец. Что скажешь?

Тот глубокомысленно кивнул:

— Я согласен с Нокаи. Если оставить Экети здесь, он сделается рабом чиновников из соцобеспечения. Так и станет всю жизнь пресмыкаться. Будем считать это обрядом инициации.

— Ну да, окончательным танагиру, — поддержал его Нокаи. — Это встряхнет все племя. По возвращении мы будем чествовать Экети как настоящего героя. Так же, как наши предки встречали Томити, когда он впервые принес нам святыню с острова Баратанг.

Меламе повернулся к Экети:

— Ты понимаешь, насколько опасное путешествие тебя ждет?

— Экети готов рисковать, — отвечал тот с несвойственной его возрасту серьезностью. — Племя рискует не меньше моего: все наше будущее висит на волоске.

— Не волнуйся, Нокаи не оставит тебя одного, — обнадеживающе произнес шаман. — Возьмешь у меня в дорогу особые клубни, дающие защиту от духов, и снадобья от любого недуга. — Он заглянул в хижину и вернулся с разукрашенной челюстью на черной веревочке. — Повесь эту священную кость на шею, и тебя будет охранять сам Пулуга. С ним никакое зло не страшно.

Экети принял дары, преклонив колени. Потом он стянул футболку, сорвал с шеи табакерку и вместо нее повесил амулет. На фоне угольно-черной кожи челюсть, казалось, мерцала собственным тихим светом.

— А вдруг его поймают и схватят чиновники соцобеспечения? — забеспокоился Пемба. — Помните, Кора хотел тайком забраться на катер — и как ему за это досталось? Ашоку не занимать ума и коварства. Он даже владеет нашим языком.

— Подумаешь, — с презрением отмахнулся Экети. — Я говорю по-английски лучше любого из них. Чиновники глупы, отец. У них одни только деньги в голове. А до меня никому нет дела. Но как же я попаду в Индию? Экети — не Нокаи, он не умеет летать,

— Мы выстроим для тебя лодку, — сказал Меламе. — Лучшую среди лодок, построенных нашим племенем. Отправишься при темной луне, никто не увидит. Думаю, через несколько дней ты доберешься до земли инене. Останется отыскать негодяя Банер-джи и вернуть похищенный камень.

— А как я найду Банер-джи?

— Отыщешь дом под зеленой крышей.

— Эй, здесь хоть кто-нибудь представляет себе, что такое Индия?! — воскликнул Экети. — Она безгранична, как небо. Это все равно что искать песчинку на морском берегу. Мне нужно знать адрес. В Индии он есть у всех. Так нас учили в школе. Ну и кто же мне скажет адрес?

— Мы об этом как-то не подумали, — признался Меламе и почесал в затылке.

Совет погрузился в молчание,

— Хвала Пулуге. Кажется, я знаю, как помочь делу, — послышалось вдруг, и на поляну, отделившись от потемневших крон, выступила некая тень.

Островитяне замерли в ужасе. Это был пресловутый Ашок, младший чиновник службы соцобеспечения.

— Куджелль! — выбранился Пемба.

На языке онге его слова значили что-то вроде: «Вот черт!», хотя дословный их перевод: «Свинья помочилась!»

— Я пришел с миром, — бегло проговорил Ашок на местном наречии, подходя к собравшимся.

Это был мужчина чуть немногим старше тридцати, среднего роста, худого телосложения, с короткими черными волосами и гладко выбритым подбородком.

— Я доставлю Экети в Индию, — объявил Ашок. — Мне известен адрес Банер-джи в Калькутте, Я помогу вам вернуть священный камень. Только расскажите, как он выглядит.