Шесть миров. Прелюдия. - [112]

   Версис смотрел на сидящего перед ним человека и думал:

   « Интересно, как все-таки могут возникать такие индивидуумы?.. Что им не хватает?.. Ведь, по его социальному положению, сидящий напротив него человек был инженером и не просто каким-то обслуживающим инженером, а – инженером-проектировщиком… Что еще нужно для счастливой жизни?.. Творческая работа. Отдельный дом. “Второй ранг” обслуживающих киборгов. Питание, почти сто процентов, – натуральная пища!.. Неограниченный выбор снов… Возможность выбрать жену на кастинге и иметь не двоих детей, а – целых четырех!.. Непонятно – что еще нужно?!. »

   - Скажите, пожалуйста, неужели вы, с момента «Теста», не были довольны своим положением? – спросил он сидящего напротив.

-  Почему же?.. Тогда я был весьма горд, что меня определили, как личность “четвертого ранга”. Даже очень… А родители – вообще были за небесами… Но недоволен я не своим положением…

   Слушая это, Верисис вспомнил свой «Тест». До этого момента, как он теперь понимал, было беззаботное детство. Прекрасное время, не озабоченное никакими: “должен-нужно-обязан” и так далее. Уже задолго до теста, у ребятни было много разговоров, как о самом «Тесте», так и о том, в какой ранг они попадут. Многие родители уже за год (а то и два) начинали натаскивать своих отпрысков на более успешное его прохождение (как они думали).На самом деле – уровень вбитых в детское сознание знаний не имел никакого значения. Главным были – врожденные возможности мозга. Даже если ты, к моменту «Теста», помнил наизусть всю всемирную библиотеку – это совершенно ничего не значило. Многие – это понимали, но, все равно, не переставали третировать своих чад. А вдруг – все-таки, поможет попасть в состав более высокого ранга.

   В год «Теста», их (строго по графику) привозили к «Профилю» – монументальное старинное сооружение, год возведения которого затерялся в веках. Вход был один. В него могли попасть – только дети… Сколько не пробовали взрослые туда пробраться – не удалось никому!.. Бывали времена, что делались даже вооруженные попытки… Совершенно безрезультатно… Одно время, кучка экстремистов (очень-очень давно) пыталась его даже уничтожить. Было это в самом начале, почти сразу после его возведения. Не смогли… Дети-смертники просто не смогли попасть внутрь.

   Выходов было двадцать – по числу рангов. Тех детей, которые выходили из первых двух дверей, – забирали сразу. По прошествии лет, многих из них, кто вышел из второй двери, можно было увидеть в новостях о правительственном уровне. Их было немного… А вышедших из первых дверей – еще меньше… Как бы по одному-два человека в год. Все остальные, в зависимости от номера двери, из которой вышли, – распределялись по школам различного уровня, с соответствующими уклонами.

   После школы, все, попавшие на уровни с десятого по восемнадцатый, определялись по рабочим местам. Остальные – учились дальше и, в зависимости от успехов в учебе, встраивались во внутреннюю иерархию родного уровня. Внутри уровня – работал социальный лифт, но… только внутри. Перейти из одного уровня в другой можно было – только вниз. Насколько вниз – в каждом случае строго индивидуально. Всех, кто выходил из девятнадцатого и двадцатого, тоже забирали сразу. Из них потом делали киборгов “второго ранга”. В детстве он этого не заметил, но, когда вырос, узнал, что всех детей-калек – тоже изымали из общества. Потом из них делали киборгов “первого” или “второго уровня”, в зависимости от проявившегося интеллекта. Явных дебилов и совершенно умственно отсталых забирали в интернаты, где они росли до определенного возраста, а затем… разбирались на органы.

   Верисис вышел из двери: “номер семь”. Чем его родители очень гордились. Сами они были выходцы из “девятой двери”. По специализации Верисис попал в довольно малочисленную касту “седьмого уровня” – “полицейскую”.

   Хотя преступность была небольшой, но была. Даже ежедневные процедуры контроля не довели ее “до нуля”. Ежедневно, перед подключением к «Центру сна», у всех, без исключения, с сознания снимался слепок прошедшего дня и отправлялся в «Правовой центр». Для анализа, на предмет подозрительных действий и слов. Таким образом, любое противоправное действие или высказывание, выявлялось уже на следующий день. Впрочем, думать и говорить человек мог – что угодно. До тех пор, пока он не совершал преступление или его слова не провоцировали оное, никто его не трогал. Но если преступление происходило, то, при существующей системе, почти стопроцентно, следовало наказание. Не нужно было собирать доказательства, искать подозреваемых и вести долгое, нудное следствие. Преступник сам о себе все рассказывал…

   Конечно, чуть позже, но принцип неотвратимости наказания соблюдался неукоснительно. И это, само по себе, было сильным сдерживающим фактором. Тем более – можно было заказать любой сон и “спустить пар”. Сон мог содержать любой набор приключений и преступлений, вплоть – до самых изощренных… Это не возбранялось.

   Но тунеядство, драки, воровство и убийства на бытовой почве “на нет” не сходили, хотя и случались значительно реже, чем до введения существующего порядка. Особенно – это было распространено среди асоциального населения, так называемых “лиц без места жительства” и, соответственно, не имеющих станций сна. Как ни странно – эти лица не исчезали, составляя, на каждом этапе развития общества, примерно один и тот же процент. Ну и,конечно, молодежные группировки… До некоторых участников этих группировок, очень туго доходило, что безнаказанным – не останешься. К тому же, небольшая часть общества, всеми правдами и не правдами, искала лазейки и пыталась обходить эту систему, особенно – в области экономической деятельности. Иногда им, на некоторое время, это удавалось. Потом – найденную прореху затыкали, а шебуршной народец – начинал искать следующею. Но это касалось, в основном, криминальных преступлений и различных аферистов. Сейчас же – перед ним сидел человек недовольный мироустройством, как таковым.