Шесть историй на Хэллоуин - [4]

Закончив все приготовления, Джек позвал своего мальчика к праздничному столу, и Ричард тут же появился перед ним. Сын фермера искренне верил, что отец его не подведет, что сегодня будет его лучший день рождения. Мальчик начал пристально изучать стол, который отец накрыл специально для него. Но то, что он видел, совсем его не радовало — на столе не было конфет, лишь проклятая тыква. Даже торт, что сделал его отец, был противен сыну фермера, ему казалось, что тыква со свечкой внутри смеется над ним. И когда Ричард уже решил, что все кончено, его отец достал из-за пазухи то, о чем мальчик так давно мечтал. В руках Джека сверкала конфета в яркой, блестящей обертке. Хотите — верьте, а хотите — нет, но в тот момент счастливее Ричарда на свете никого не было.

* * *

— У меня тоже мог быть сын, — вдруг заговорила девушка в мини юбке и топике. Тушь у нее на глазах потекла, так как девушка плакала. Сейчас внимание посетителей таверны принадлежало ей. Всем внезапно стала безумно интересна ее история, ведь людям всегда нравятсярассказыо чужом горе, о чужих трагедиях. Такие истории заставляет нас думать, что у нас не все кончено, что все может быть хуже. — Мой маленький Билли, так я хотел его назвать. К сожалению, когда я забеременела, я не могла сказать, кто точно его отец. Кандидатов было три. Мой сутенер, который в возрасте двадцати лет убил своих родителей, один наркоман и сатанист. Мне никогда не везло с мужчинами, всегда попадались какие-то моральные уроды. Именно поэтому я не хотела рожать, все-таки гены — это страшная сила. Но аборт стоил денег, которых тогда у меня не было, как и медицинской страховки, как и постоянного жилья. Поэтому я по совету подруги, с которой вместе работала, направилась к одной старухе, занимающейся прерыванием нежелательной беременности. Эта старуха сказала, что сделает аборт, но только на восьмом месяце. Тогда я еще не знала, почему именно на таком позднем сроке, почему не раньше. Но выбора у меня не было, и я согласилась. С каждым новым днем я все больше сомневалось в правильности задуманного, мне хотелось все отменить и сохранить моего Билли. Но затем я представляла, что он меня убьет, когдаему исполнится двадцать, или как он начнет у меня воровать и тратить деньги на наркотики. Я боялась, что мой Билли начнет поклоняться Сатане и принесет зло в этот мир. Я боялась, потому что знала, гены — страшная сила. На восьмом месяце я снова пришла к той старухе. Она налила мне странного напитка и приказала его выпить. Выпив, я потеряла сознание, а когда очнулась, то больше не была беременной. Все оказалось гораздо проще, чем можно было предположить. Я собралась поблагодарить старуху за помощь, но ее нигде не было. Вместо нее мне на глаза попалась молодая девушка. Лишь спустя несколько минут я узнала в этом молодом девичьим личике когда-то страшную старуху. И, если сначала я ничего не могла понять, то теперь увидела кастрюлю, испачканную в крови. Подойдя к ней поближе, я заглянула вовнутрь, и все встало на свои места. На дне кастрюли лежала детская ножка, на половину уже съеденная. Эта ведьма съела моего малыша, она забрала его молодость, забрала жизнь моего Билли! — произнесся это, проститутка вновь заплакала, больше она не сказала ничего.

В таверне повисла мертвая тишина. Все ждали, когда старик продолжит свою историю, а тот просто плевал в бокал и натирал его тряпкой. Но спустя минуту история снова полилась из его уст.

* * *

Ричард начал аккуратно разворачивать долгожданный подарок. Блестящая оберткаприятно хрустела в руках мальчика, пока он окончательно не распаковал свою сладость и не закинул ее в рот. Сын фермера хотел растянуть удовольствие, поэтому он не стал сразу кусать подаренную отцом конфету. Сначала он ее нежно посасывал у себя во рту, пока вкус не стал странным образом напоминать вкус ненавистной тыквы. Когда Ричард все-таки решился надкусить подарок отца, его радость мигом улетучилось. На ее месте воцарилась лютая злоба, ведь Джек его обманул. В этот момент в сына фермера словно вселились демоны. Он схватил нож, что лежал на столе рядом с горящей тыквой. Держа в руках холодное оружие, мальчик направился в сторону своего отца.

— О господи, Ричард, положи его! — вдруг вспомнил бога. Его глаза стали мокрыми, ведь он не узнавал больше своего мальчика. Джек пятился, пока не наткнулся на стену позади себя.

— Конфета или жизнь! — произнес тринадцатилетний Ричард не своим голосом. В нем говорил уже кто-то другой — кто-то, кого породила ложь отца.

Джек хотел еще что-то сказать — его рот уже открылся и почти издал звук, но нож его опередил. Он плавно вошел в грудь, и глаза старого фермера потухли, как скоро потухнет и свеча в горящей тыкве. Убив отца, Ричард направился к выходу, из проклятого дома. Выйдя на улицу, мальчик увидел сотни призраков, которых оживила кровь его отца. Кровь того, кто обрел их на вечные муки. Эти души с умилением смотрели на Ричарда. Ведь он сделал то, что не могли сделать они — убил их мучителя. Теперь эти призраки были готовы на все ради мальчика, который всего-то и хотел несколько конфет. Сорвав по тыкве и сделав из них небольшие ведерки, эти души направились вместе с Ричардом по домам выманивать у людей маленькие сладости для мальчика. Как говорится: «Конфета или жизнь!»