Дверь распахнулась, и в зал вбежали служанки, неся светлые роскошные одежды, ларцы с драгоценностями, флаконы и кувшинчики. Две из них подошли к Конану и поманили его за собой. Прежде чем за ними закрылась дверь, он оглянулся и увидел, как девушки помогают царице снять платье, готовя ее к купанию.
Он потряс закружившейся головой и нехотя пошел за служанками, увлекавшими его на галерею, ведущую во двор.
Широкий мощеный двор с невысокими стенами, почти скрытыми вьющимися розами и плющом, со звонко журчащим фонтаном в центре, был, скорее, похож на небольшой сад. Здесь Конана уже дожидались три служанки с большими корзинами и две юные воительницы в кольчугах, с мечами у пояса.
Служанки, которые пришли вместе с Конаном, велели открыть ворота. Пять девушек шли впереди, а он вместе со стражницами следовал за ними, замыкая маленькую процессию.
Дворец Фринии утопал в пышных садах и небольших рощицах. К городским улицам вела широкая дорога, обсаженная высокими стройными деревьями. Когда они отошли от дворца довольно далеко, Конан оглянулся и залюбовался его красотой. Даже в Шаиссе, поражавшей разум своими дворцами-башнями, он не видел такого великолепия.
Над темно-зеленой листвой садов возвышались легкие причудливые постройки из белого камня, с многочисленными башнями и башенками, ажурными переходами и галереями. Зеленая черепица крыш с золотыми шпилями и фигурными водостоками ярко выделялась на фоне ослепительно-синего неба с редкими пушистыми облачками. Его стены не были изукрашены мозаикой и драгоценными камнями, но сам дворец казался редкостной драгоценностью в оправе зелени и небес.
Идя следом за негромко переговаривавшимися служанками, Конан то и дело оглядывался, любуясь тем, что увидел. Но вдруг холодная острая мысль пронеслась в голове, заставив на миг сжаться сердце:
«Зачем я здесь? Чтобы любоваться дворцом и небесами, а ночью спать с царицей? Проклятое колдовство! Так я опять буду плутать, как в Шаиссе!»
Он стиснул зубы и отвернулся, ничего уже не видя перед собой, кроме злобно-насмешливых глаз Рагон Сатха. Он, могучий король, Конан, опять попался на женские чары. Конечно, она тоже колдунья, эта Фриния, и кто знает, чем кончится для него эта ночь любви…
Ему уже не хотелось, чтобы зашло солнце, он мрачно шагал рядом с суровыми стражницами, ощущая себя прежним Конаном, способным противостоять любому колдовству.
Сады внезапно кончились, и по бокам дороги стали попадаться дома горожан. Они проходили по улицам красивого чистого города, и всюду Конан видел испуганные взгляды и закрывавшиеся двери лавок, когда люди замечали приближение небольшого отряда. Прохожие старались свернуть в боковые улочки, лишь бы не попадаться им навстречу. А служанки шли, не обращая на горожан никакого внимания и весело переговариваясь.
Наконец они вышли к базарной площади. Конан сразу почувствовал что-то неладное. Не было слышно веселой переклички голосов, гомона толпы, на дверях многих лавок висели большие ржавые замки. Мальчики-зазывалы не расхваливали звонкими голосами свой товар, не приглашали покупателей зайти в лавку. У дверей сидели старики или пожилые женщины, равнодушно или испуганно глядя на проходивших мимо служанок. А они, уверенно миновав несколько рядов небогатых лавок, остановились у невзрачного входа в одну из них.
Женщина, сидевшая у порога, испуганно вскрикнула и хотела скрыться за дверью, но стражницы встали рядом с ней, и она замерла, пригвожденная страхом. Одна на девушек обернулась к Конану и, одарив его ослепительной улыбкой, сказала:
– Ты должен охранять вход в лавку, и, пока мы оттуда не выйдем, никого туда не пускать. Таков приказ нашей госпожи. Ведь ты понял? – И она опять игриво ему улыбнулась, скользя глазами по его могучей фигуре.
Он положил руку на пояс, где висел его верный меч, и, нахмурившись, кивнул. Стражницы вошли в лавку следом за служанками, втолкнув туда плачущую женщину. Конан замер у дверей, ничего не понимая, но, по-прежнему не убирая руку с меча. Чем-то ему все это не нравилось, но чем – он не мог понять. Хозяева лавок, расположенных поблизости, опасливо выглядывали из-за дверей, готовые в любое мгновение задвинуть изнутри засовы и затаиться.
Царица пожелала свежих фруктов, а весь город перепугался, как будто на него напала чума. Пять хорошеньких служанок и две хмурые девчонки в кольчугах – да на любом базаре их бы даже не заметили. Подумаешь, царский выход! У любого богатого купца в Тарантии слуги выглядят куда внушительней!
Так он размышлял, невесело поглядывая на солнце, которое явно спешило к закату, чтобы отдохнуть там, за краем Земли. Вдруг он увидел, что из одной лавки неподалеку вышел невысокий седой купец и медленно направился в его сторону. Конан стоял неподвижно, краем глаза наблюдая за незнакомцем. Тот подошел совсем близко и склонился в почтительном поклоне:
– Приветствую тебя, чужеземец! Ты – новый слуга нашей прекрасной царицы?
– Да, почтенный купец, сегодня я – ее слуга. А почему ты решил, что я – чужеземец? – Конан повернулся к нему, желая поговорить.
– Твой меч и пряжка на плаще – не нашей работы, да и сам ты мало похож на жителей нашей страны. Наши мужчины – невысокие и стройные, среди них нет таких могучих воинов, как ты.
