Шерлок Холмс возвращается в Лондон - [3]

Дождь прекратился, но уныние предыдущих дней задержалось. Наступил тёмный и мокрый вечер. Холмс играл на скрипке, видимо ту самую новую пьесу, о которой упоминал перед отъездом, когда около девяти часов в парадную дверь громко постучали. Судя по производимому шуму, визит был крайне срочным.

* * *

Никто бы не осмелился прийти вот так, просто постучав, подумал я. Полковник Хейтер предпочитал уединение и содержал этот дом в Суррее только для того, чтобы иметь возможность побыть в одиночестве. Соседи жили в некотором отдалении. И хотя полковник не был нелюдим и неприветлив, знакомство с ними оставалось лишь шапочным. По своей природе Хейтер слыл закрытым человеком и, насколько я знал, гостей не любил. А его приглашения погостить были не чем иным, как исключениями, лишь подтверждавшими правило.

Я открыл дверь маленькому худому человеку, одетому в тёмно-коричневый костюм и чёрный плащ. Он на одном дыхании извинился за беспокойство и представился как мистер Гаммитс, слуга доктора Ламара Керри. Доктор оказался соседом полковника и жил в доме прямо по другую сторону от небольшой рощицы, разделявшей их владения на востоке.

— Доктор Уотсон здесь? — спросил он с выражением полного отчаяния на лице. Его голос был немного высоковат и показался мне неприятным. — Насколько я знаю, он остановился здесь, в доме полковника; по крайней мере, так говорят в деревне.

— Доктор Уотсон — это я. Что случилось?

Мужчина был очень взволнован. Он сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.

— Сэр, будьте так добры, мой хозяин упал на пол. Если бы вы могли прийти, — он ещё раз вдохнул, — и посмотреть на него, сэр, — ещё один глубокий вдох. — Я бежал сюда всю дорогу, сэр, — добавил он, всё ещё глотая воздух между словами. — Думаю, доктора Керри могли застрелить, сэр. Я слышал выстрел и потом нашёл его на полу.

— Боже милостивый! Выстрел! Да. Конечно я пойду с вами.

Выражение благодарности появилось на взволнованном лице человека.

— Спасибо вам, сэр.

Холмс к этому моменту уже отложил скрипку, переоделся в сюртук, подошёл и встал рядом со мной.

— Я тоже пойду, — объявил он. — Идёмте! Гаммитс, вы покажете дорогу.

* * *

От нас до дома доктора Керри было примерно пятьдесят ярдов. Мы шли по узкой тропинке, петлявшей между деревьями. Гаммитс держал в руке фонарь, освещая дорогу. Глубокая тьма накрыла и окружила нас со всех сторон, а свет фонаря едва пробивался через гущу растений, отбрасывавших страшноватые тени.

Наконец мы выбрались из рощи на более широкую дорогу с колеёй от колёс и прошли между двумя колоннами из кирпича, увенчанными каменными статуями. Два рычащих льва враждебно смотрели на нас в свете фонаря. Колонны эти оказались продолжением высокой кирпичной стены, которая окружала дом Керри. На этих колоннах держались железные ворота с причудливым, витым рисунком. Одна из створок была распахнута, а другая, справа, приоткрыта. Гаммитс даже не потрудился закрыть их, когда мы вошли.

Мы миновали каретный сарай по булыжникам, которыми была вымощена дорога до парадной двери дома Керри. Тропинка, по которой мы передвигались раньше, превратилась из-за пролившихся дождей в мокрое месиво, а идти по чистой мощёной дороге было гораздо легче.

Пройдя вдоль высокой ограды, мы попали на ярко освещённое пространство у дома Керри. Казалось, что каждая лампа в доме горела, и стало так светло, что в фонаре Гаммитса уже не было нужды. Он потушил его и повесил на крюк около входа.

Дом был кирпичный и гораздо больше дома полковника. Я заметил, что окна закрыты железными решётками, наверное в знак того, что владелец боялся грабителей. Гаммитс достал связку ключей, привычным движением вставил ключ в дверной замок и покачал головой:

— Дверь осталась открытой. Я выбежал так быстро, что не запер её. Пойдёмте, я проведу вас к доктору Керри. Он в кабинете.

* * *

В небольшом камине горел огонь. Его разожгли в середине июля, очевидно, из-за перемены погоды, и в комнате было приятно тепло. К нашему удивлению, доктор Керри вовсе не был распростёрт на полу в луже крови, а сидел на диване около камина. В руке он держал бокал виски.

— А, вот и вы, Гаммитс, — сказал он, когда мы вошли. — Кого вы с собой привели?

Гаммитс уставился на своего хозяина широко раскрытыми глазами.

— Но, сэр… Я видел, что вы лежали на полу… после того, как я услышал выстрел… я подумал… что вы ранены… или даже хуже.

— Я? Выстрел? Нет, это мой пистолет выстрелил. Этот… незваный гость снова появился, Гаммитс, только на этот раз я выстрелил в него. Потом, видимо, отключился.

Доктор Керри уставился на меня и Холмса:

— У меня плохое сердце, понимаете. Серьёзные проблемы с клапаном. Волнение его иногда переутомляет.

— Я так рад, что вы пришли в себя, сэр. Я побежал и позвал доктора осмотреть вас. Это доктор Уотсон.

Я кивнул. На лице доктора Керри промелькнуло беспокойство, или мне так только показалось. Худой мужчина необычной внешности, он выглядел бы молодым, если бы не седые пряди в густых каштановых волосах. Довольно выдающийся орлиный нос был слишком велик для остальных черт его лица и потому его портил.

— Гаммитс, — произнёс он устало, — я очень ценю вашу заботу, но я уже пришёл в себя. Виски — это всё, что мне было нужно.