Шерлок Холмс в Сибири - [33]

Но мы, не шевелясь, ждали, что будет дальше.

Но ждать было недолго.

На наших глазах отвратительный скелет плавно спустился на землю, несколько раз подскочил вверх и затем исчез вместе с оберегавшим его чудовищем.

VIII

— Ну, а теперь мы смело можем возвратиться назад, — проговорил Холмс. — Ночью нам решительно нечего здесь делать, и возвратиться к прежнему биваку я считаю более благоразумным.

С этими словами мы тронулись в обратный путь.

Лишь только мы пришли на старое место, как Холмс посоветовал нам, не теряя времени, хорошенько отдохнуть, и мы, улегшись на траве, крепко заснули.

Лишь только солнце взошло, мы были уже на ногах.

Отойдя верст пять назад, мы сварили себе пищу для того, чтобы дым костра был виден недалеко, и тем же путем вернулись обратно.

Оставив нас вместе с Веретенюком, Холмс исчез в тайге, из которой возвратился назад лишь спустя несколько часов.

Судя по его лицу, я видел, что он чем–то доволен, но так как он не заговаривал первый, то и я не счел нужным надоедать ему своими расспросами.

Часов в шесть вечера он дал нам знать, что пора двигаться в путь.

Мы пошли, но не вперед, а забрали вправо, и через час я заметил, что мы огибаем с восточной стороны то место, на котором вчера видели поразившую нас картину.

Так продолжалось до наступления глубокой темноты.

Лишь только тьма сгустилась настолько, что двигаться вперед стало уже невозможным, Холмс остановился, и мы так же, как и в прошлую ночь, стали ждать.

При этом мною было сделано открытие, заключавшееся в том, что сегодня мы стояли на тропе, попадавшейся в тайге страшно редко.

Прошло часа три.

И вдруг так же, как и вчера, Холмс нажал мой локоть и указал вдаль.

Вероятно, шагах в двухстах от нас впереди, тоже, по–видимому, на самой тропе, светящийся скелет медленно поднялся с земли и повис в воздухе.

Но на этот раз страшное чудовище, сторожившее скелет, не учуяло нас.

В эту ночь ветер дул в нашу сторону без перерыва, но, однако, Холмс и не подумал приближаться к таинственному явлению.

Это явление продолжалось почти до рассвета, и как только тайга едва заметно стала освещаться, мы удалились на восток, не менее как на пять верст.

Тут снова мы отдыхали, варили пищу и так же, как и в прошлый день, с наступлением темноты отправились вперед, причем и на этот раз стали давать круг.

Из этого нашего двухдневного движения я вполне понял намерение Холмса, который, очевидно, собирался исследовать это явление со всех сторон.

Веретенюк за эти две ночи прекрасно освоился с видением и уже не испытывал прежнего страха.

— Я не стану останавливаться над подробностями двух последних ночей, скажу лишь только то, что с какой бы стороны мы ни подходили ночью к заколдованному месту, всюду нам приходилось натыкаться на одно и то же явление.

Казалось, странный скелет и не менее странное живое существо со всех сторон оберегали довольно большое круглое пространство.

Обойдя этот круг со всех сторон, мы на пятые сутки по совету Холмса возвратились к нашей лошади, которая, кстати сказать, успела уже съесть весь запас корма, сделанный нами.

Около нее мы провели сутки, славно отдохнули, сделали новый большой запас провизии, которую положили себе в ранцы и, заготовив снова ей корм в двойном количестве и хорошенько промяв по тайге, мы снова тронулись в путь.

IX

— Итак, дорогой Ватсон, теперь мы идем на самое дело, — говорил Холмс, шагая по тайге. — Мы знаем приблизительно местонахождение нашего врага, знаем, в каких пределах он находится, и можем идти наверняк.

— Мне интересно было бы знать подробно ваши выводы, дорогой Холмс, — сказал я, — н. теперь, когда мы подходим уже к самой цели, вы, может быть, не откажетесь в порядке постепенности пояснить нам все дело.

— С удовольствием, — ответил он.

Он вынул из портсигара сигару, закурил ее и заговорил:

— Вы, конечно, помните, дорогой Ватсон, все то, что мы слышали на пароходе, и помните, вероятно, прекрасно наши похождения два года тому назад.

— О, да!

— И, конечно, помните семерых братьев–разбойников.

— Конечно.

— Ведь никто из них не остался живым. В перестрелке было убито четыре, остальные же трое были казнены. Единственно, кто избег тогда наших рук, так это Муха, еще раз оправдавший свое прозвище.

— Уж не предполагаете ли вы, что он здесь, — спросил я.

— Не только что предполагаю, но даже уверен в этом, — ответил Холмс.

— Но каким образом?

— Очень просто. Лишь только завязалась перестрелка и я ранил его, как он тотчас же поспешил скрыться. Этот опытный каторжник, семнадцать раз бегавший с каторги и из разных тюрем, прекрасно понимал, что мы выйдем победителями из начатой борьбы. Кроме того, он видел, как валятся его товарищи один за другим, но не растерялся подобно им. Несмотря на раны, он поспешил скрыться. Но первым делом направился на ближайшую станцию из тех «семи грехов», на которых братья–разбойники были содержателями станций. Пока мы возились с трофеями нашей победы, он поочередно переходил от одной из этих станций к другой, конечно, все их ограбил и, чтобы не оставить от них никакого следа, сжег их. Нет никакого сомнения, что этот знаменитый разбойник знает тайгу как свои пять пальцев, знает в ней укромные места и успел перенести в одно из этих мест добытое таким путем богатство.