Шерлок Холмс пускается в погоню - [7]

– А где был наш лесоруб во время второго убийства, инспектор? Что там у него за алиби?

– Трактир «Крюк и ножницы» в Шепердс-Буше расположен в миле на юг от места преступления. Его хозяин готов подтвердить под присягой, что Холлис провел там весь вечер и был слишком пьян даже для того, чтобы добраться до двери, не говоря уже о двухмильной прогулке с целью снять трезвому охраннику голову с плеч.

– И кто может подтвердить историю трактирщика?

– Двое. Во-первых, дочь лесоруба, которая, как обычно, была с ним в трактире той ночью.

Я выразил недоверие, громко хмыкнув:

– Он что, среди ночи в метель потащил свою маленькую дочку в трактир?

– Мать бедняжки скончалась родами, и Холлис вынужден повсюду таскать девчушку за собой, – объяснил Лестрейд. – Констебль узнал от нее, что в ночь второго убийства они с отцом оставались в трактире до рассвета.

– А во-вторых? – поинтересовался я.

– Жена трактирщика из жалости обычно забирает малютку в комнаты над трактиром, чтобы та поиграла с ее ребятишками. А тем временем папаша внизу накачивается элем и засыпает до утра. Трактирщица готова поклясться, что в девять уложила девочку вместе со своими детьми. После она по доброте душевной – три часа до и два часа после убийства – каждые десять минут проверяла, не намерен ли Холлис покинуть трактир. Так вот, он даже с места не сдвинулся.

– Значит, преступление было совершено около полуночи. Верно, инспектор? – предположил Холмс.

– Ближе к двенадцати.

– А первое, как вы упоминали, случилось ближе к утру?

– Да. По утверждению тюремного доктора, взявшего на себя роль патологоанатома, смерть первой жертвы наступила между часом тридцатью и двумя тридцатью ночи.

– Очень хорошо. Спасибо, инспектор.

Холмс откинулся на спинку, после чего замолчал и задумчиво уставился в окно. Мы с Лестрейдом до конца поездки развлекали друг друга разговорами о Новом Скотленд-Ярде и других вещах, не имеющих никакого отношения к убийствам.

Как только мы сошли на станции в Шепердс-Буше, к Лестрейду подошел констебль, отдал честь и представился как сержант Куин.

Лестрейд отсалютовал в ответ и указал на нас:

– Это мистер Шерлок Холмс и его компаньон доктор Уотсон. Они должны иметь доступ ко всем материалам дела наравне со мной. А теперь, будьте добры, Куин, отведите нас к местам преступлений.

– Как скажете, сэр, – кивнул тот с улыбкой и пригласил к ожидавшему экипажу.

– Что насчет нашего багажа? – осведомился я.

Сержант вытянулся по стойке смирно:

– Я распоряжусь, чтобы его доставили… Где вы собираетесь остановиться, господа?

– Было бы замечательно, если бы славный констебль распорядился доставить наши вещи в трактир «Крюк и ножницы». Спасибо, – проговорил Холмс.

– «Крюк и ножницы», сэр? Человек вашего положения, определенно, предпочел бы разместиться в более приличном месте. – Куин поднял руку и указал на внушительное здание на северо-восточном углу перекрестка: – Может, вам больше подойдет «Герб Бомонов», тут, через дорогу?

Я уже собирался принять его соблазнительное предложение, когда вмешался Холмс.

– «Крюк и ножницы» будет в самый раз, благодарю вас, сержант, – ответил он, поставив точку в разговоре.

– Отлично, сэр.

Куин подошел к телеге с сеном, в которой лениво развалился местный фермер, пока его лошади пили из корыта, и попросил доставить наш багаж в трактир.

Глава пятая

Сержант Куин приехал за нами на станцию в открытой повозке. И по пути обоняние мое неожиданно уловило запах цветов – приятный сюрприз в студеную пору. Источник аромата я обнаружил, заметив указатель «Фритвильские сады» и множество оранжерей. Мы повернули на запад к Аксбридж-роуд и продолжили путь по ней, пока не свернули на север к Блумфонтейн-роуд.

Дорога увлекала нас все дальше на север от Шепердс-Буша. Я, признаться, был поражен, как быстро лондонский пригород уступил место лесам и обширным сельскохозяйственным угодьям. Мы продолжали двигаться на север по Блумфонтейн-роуд, и вскоре Куин указал на фермы Уормхолт и Олд-Оук, мимо которых мы как раз проезжали. Они были аванпостом цивилизации в этом глухом уголке Англии. Окружая фермы, от самого Шепердс-Буша до мрачных стен тюрьмы Уормвуд-Скрабс тянулись поля, луга и леса.

Мы покрыли около десятой части мили, когда Куин свистом остановил лошадь у низкой каменной изгороди. Поставив повозку у правой обочины, мы преодолели изгородь и направились на восток через спавшие под снегом пастбища и фермерские земли. Ранний снегопад покрыл местность кипенно-белым искрящимся одеялом в фут толщиной, и вид был настолько прекрасным и безмятежным, что почти заставил меня забыть о причине нашего визита.

Через сотню ярдов мою мечтательность затмил ужас: большое пятно багровело на снегу, точно небрежный великан пролил пиршественную чашу на девственно-белый афганский ковер. Рядом с пятном на снегу все еще можно было разглядеть отпечаток человеческого тела. Две параллельные полосы отделяли нас от места убийства, следы внутри колеи указывали на юго-восток. Холмс подбежал к отпечатку тела, взмахом руки остановив нас на обозримом расстоянии.

Он прокричал Куину:

– Полагаю, эти следы оставлены санями мистера Холлиса?