Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - [15]

К удивлению, как мне показалось, каждого в этой комнате, Гарри Гибни разразился диким, лошадиным смехом, от которого сотрясалось все его тело и который в конце концов, перерос в своего рода рыдание.

— Ах, Энни, моя дорогая Энни! Не удивительно, что ты настояла на своем приезде сюда! Хотела найти мою английскую любовницу, да? Письма были от него, не от меня. Он может подделать почерк кого угодно и что угодно. Он лучший подделыватель… он был лучшим подделывателем… который когда-либо жил.

— Кто? — всхлипнула Энн.

— Виктор Линч, — произнес Холмс.

Энн испуганно ахнула — очевидно, ей был известен этот человек, по крайней мере, его имя. Но она ничего не ответила, а Гибни просто кивнул, и Холмс продолжил:

— Возможно, он хотел, чтобы ваша жена донимала вас этими письмами, но скорее всего он надеялся, что это жестокое послание приведет вас в Лондон и тогда вы увидите его объявления. Предполагаю, что он задумал какой-то коварный план против вас — может быть, потому что вы имели доход от его работ? — и из мести хотел разрушить ваш брак.

— Злой умысел, — глухим эхом отозвался Гибни. — Да, вы правы на этот счет. Но не письма привели меня сюда — она никогда не рассказывала мне о них. Я был удивлен, увидев его объявления; я подумал, что он откуда-то знал, что я в конце концов приеду — приеду, чтобы найти его… И я заслужил его коварство. Это лишь моя вина.

— Вы убили Виктора Линча? — тихо спросил Холмс.

Гибни испуганно поднял глаза, словно забыл, почему собирался исчезнуть из Лондона.

— Убил? Что вы, конечно нет! Я пришел туда, чтобы встретиться с ним, дать ему денег, компенсацию, что ли. Я хотел все исправить, хотя ничего уже нельзя было вернуть. Я знал, что он сохранил некоторые свои работы. Но поскольку они так и не появились на рынке, я понял — он не знает, что все изменилось. Я приехал сюда рассказать ему, сколько они стоят, посоветовать продать их. Дать ему немного денег. И уехать. — Он обхватил голову дрожащими руками, вспоминая последствия своего визита.

— Наверное, будет лучше, если вы начнете с самого начала, — осторожно подтолкнул его Холмс.

Мужчина, казалось, заставил себя выйти из оцепенения; он собрался, кивнул и начал.

— Я был скромным клерком в аукционном доме в Дублине и едва сводил концы с концами, когда мне в руки попала одна из украшенных миниатюрами рукописей Виктора, чудесный молитвослов. Это была искусная работа — он не только использовал оригинальные материалы, но каким-то образом состарил страницы, некоторые повредил, некоторые выдернул, чтобы все выглядело, как подлинная находка. Я сразу же понял, что это подделка, — я гордился своим профессионализмом и расстраивался, что не продвигался вверх по карьерной лестнице на своей фирме. Но, посмотрев на эту работу, я понял, что это шанс. Я хотел большего, что в этом такого? Поэтому я продал ее через свою фирму, получил первое комиссионное вознаграждение и связался с изготовителем снова. Между тем Райан Кенни — отец Энн — увидел первую работу и спросил, есть ли еще что-нибудь подобное. Он предполагал, что где-то был открыт какой-то склеп или раскопана какая-нибудь частная коллекция, и поставил цель со временем собрать все предметы. — Он снова засмеялся, но сразу же резко закашлялся. — Специалисты выдвигали теории о церковниках голуэйского монастыря, скрывавших эту работу. Это был грандиозный обман, но все так поверили в него, что он стал жить своей собственной жизнью. Заинтересованные лица смирились с желанием продавца остаться анонимным. Все было так легко, даже очень легко!

Энн слушала с широко раскрытыми глазами; у этой пары было много секретов друг от друга, несмотря на то, что они были верны своим супружеским обетам.

— Что же стало причиной разрыва соглашения? — спросил Холмс, всем телом подавшись вперед — у меня было такое ощущение, что этот Виктор Линч просто притягивал его и он очень хотел понять суть этой истории.

— Энн, — сказал Гибни, неловко беря ее за руку, чтобы смягчить свое откровение. — Я повстречался с ней, когда вел переговоры с ее отцом, и мы влюбились друг в друга. Но однажды в офис в Дублине пришел Виктор — он редко приносил свои работы сам, чтобы избежать общения, но к тому времени он стал все более подозрительно относиться к посредникам. В тот самый день ко мне пришли Энн со своим отцом. Они встретились, и Виктор притворился, что очарован Энн, хотя на самом деле его привлекали сбережения ее отца. Видите ли, он был паршивой овцой из одной известной в Голуэе семьи, и его положение терзало его на протяжении многих лет, ведь он считал, что его талант не оценен по достоинству. — Гибни понизил голос, в котором чувствовалась давняя горечь. — Он начал оказывать ей внимание, а я остался не у дел — клерк не был соперником голуэйскому аристократу.

Энн внимательно слушала его рассказ, как будто пытаясь понять, какую роль она сыграла во всем этом.

— Он попросил у отца моей руки, и отец согласился. У меня не было выбора — я любила Гарри, но мой отец и слушать бы не захотел о такой партии для меня. Нам нужно было бежать… нам просто нужно было сбежать, и тогда ничего этого не произошло бы…