Шерлок Холмс Мценского уезда - [4]

Адам с фонарем в руке уже стал подниматься по лестнице, когда услышал какие-то шаги в доме и в полголоса позвал куафера.

– Анджей, это опять ты в уборную бегаешь, и пост покидаешь?

И тут же испуганно воскликнул:

– Езус Мария!

Но ни выстрелов ни криков не было. Вроде кто-то хлопнул в ладоши три раза, во всяком случае, звук был похожий, и на лестнице что-то загрохотало, как будто, Адам споткнулся и покатился по лестнице.

Разозленный Вацлав схватил еще один фонарь и вышел из комнатки в большой зал подвала:

– Адам! Курва твоя мать! (польское ругательство) Ты опять на этой лестнице споткнулся! Еще пожар раньше времени устроишь!

Но видимо что-то увидел или услышал, и его рука с зажатым в ней револьвером стала подниматься для выстрела.

Константин и Агнешка на все это смотрели как бы со стороны, поэтому четко видели, все происходящее.

Опять послышались те самые хлопки:

– Тум-Тум-Тум! – только намного ближе и в них явственно вплетался металлический лязг.

А вот Вацлав задергался, получив несколько пуль в грудь и одну в голову. Облако кровавых брызг долетело и до молчаливых свидетелей.

Поляк только упал на пол, а Константин вскинув револьвер несколько раз выстрелил в сторону лестницы, разумно предположив, что нападающие именно там и тут же предусмотрительно сбил лампу, которая подсвечивала их для неведомых стрелков в темном подвале. В полной темноте он еще пару раз выстрелил, и тут опять раздались характерные хлопки.

Агнешка в полной темноте с ужасом видела тонкий красный лучик, который буквально шарил по стенам комнатки в поисках жертвы.

– Тум-Тум-Тум!

Константин, который решил перебежать вскрикнул, и было слышно, как он упал на пол и тут что-то маленькое, шипящее влетело в комнату, и кто-то в зале крикнул «Глаза!».

Она не успела ничего ни сделать, ни крикнуть, как ярчайшая вспышка ослепила ее, а грохот в маленьком помещении был такой силы, что она просто оглохла и потеряла ориентацию. Девушка в страхе пыталась куда-то ползти, все искала спасительную норку, куда она сможет забиться и спрятаться от страшного чудовища из другого мира, которое пришло за ними, как обещал этот избитый полицейский. Что это явился Катран, она уже и не сомневалась. Как их нашли, как проникли в дом, над этим она даже не задумывалась, лишь бы спрятаться, лишь бы уползти подальше.

В себя она начала приходить, когда ее посадили на тот самый стул, где до этого сидел плененный полицейский и с определенной сноровкой привязали, зафиксировав руки.

Она пыталась найти выход осматривала людей, которые были в комнате и взгляд остановился на странном человеке в еще более странной пятнистой форме, со шлемом на голове и в какой-то тканевой пятнистой маске, скрывающей лицо. Но вот взгляд этот она узнала – тот самый босяк на улице, который привлек ее внимание. Это и есть Катран и ей стало страшно, очень страшно – он все это время был рядом и играл с ними как кошка с мышкой. Да и наверно этого казачка специально им подсунул, чтоб они проявили себя.

Тут она разглядела Аристарха Петровича Архипова, руководителя специальной группы департамента государственной полиции, с которой она сотрудничала и попыталась надавить на его жалость, но тот только равнодушно пожал плечами.

«Он все знает» – последняя надежда угасла, и она с ужасом начала смотреть как один из тех головорезов Катрана, оголил ей привязанную руку.

Пауза. Все находящиеся в комнате люди посмотрели на это чудовище из другого мира, который из пенальчика достал белый предмет с иголкой, чем-то отдаленно напоминающее шприц для инъекций и сделал к ней шаг и спокойно, равнодушно, как будто обращаясь к неодушевленной кукле, проговорил:

– Ты все расскажешь, и даже больше того, вспомнишь то, чего точно уже не помнишь. Ты расскажешь, когда у тебя пошли первые месячные, расскажешь, кто и когда тебя сделал женщиной и кто и когда подписал на эту работу. ТЫ ВСЕ РАССКАЖЕШЬ!

Глава 1

С позиции своего возраста многие решения и поступки прошлого оцениваются совершенно по-другому. Благодаря юношескому максимализму и элементарной игре гормонов, умудрился наворотить в молодости столько, что часто самому просто не верится. За некоторые поступки до сих пор краснею, а про некоторые могу рассказывать молодому поколению с гордостью и легкой ностальгией по тем беззаботным временам. Но сейчас это уже почти неважно, все, что было хорошего и плохого в молодости, учеба, работа, семья, дети, служба в органах государственной безопасности, перечеркнуто большим жирным крестом судимости, поломанной судьбой и фактическим одиночеством в зрелом возрасте.

Я родился в Советском Союзе и никогда этого не забывал и даже в тайне гордился этим. Мой отец, военный летчик, долго гонял военно-транспортные борта и потом, переучившись, пересел на стратегические бомбардировщики. Поэтому все мое детство прошло по гарнизонам Забайкалья и только перед самой пенсией наша семья переехала в Крым, где поселились в гарнизоне в Гвардейском, недалеко от Симферополя. Здесь я встретил развал Союза, здесь закончил школу. В военное училище поступить не получилось, поэтому пришлось стать студентом Севастопольского приборостроительного института, у которого был один большой и неоспоримый плюс – наличие военной кафедры, выпускавшей неких «недоофицеров» для Военно-морских Сил Украины. Поэтому от срочной службы во всех ее проявлениях во времена горячих девяностых годов в виде голода, дедовщины я был вроде как избавлен. По окончании учебы пару лет мотался на гражданке, сменив несколько мест работы, имеющих то или иное отношение к моей радиотехнической специальности. Программировал и продавал бухгалтерскую 1С, прокладывал локальные сети, вешал камеры видеонаблюдения, монтировал сигнализации и даже ставил шлагбаумы, со всей атрибутикой типа рытья котлованов и бетонирования оснований.