Шерлок Холмс и доктор Ватсон - [111]

Шерлок Холмс весь преображался, когда подходил к месту преступления. Люди, знающие бесстрастного мыслителя и логика с Бейкер-стрит, ни за что не узнали бы его сейчас. Он мрачнел, лицо его покрывалось румянцем. Брови вытягивались в две жесткие черные линии, из-под них стальным блеском сверкали глаза. Голова его опускалась, плечи сутулились, губы плотно сжимались, на мускулистой шее вздувались вены. Его ноздри раздувались, как у человека, охваченного охотничьим азартом. Все его мысли были настолько сконцентрированы на деле, которым он занимался, что к нему лучше было не обращаться: он или совсем ничего не отвечал, или нетерпеливо перебивал говорящего.

Безмолвно и быстро шел он по тропинке, пролегавшей через лес и луга к Боскомбскому омуту. Это безлюдное, болотистое место, как и вся долина. На едва заметной тропинке и вдоль нее, где растет низкая трава, было видно множество следов. Холмс то ускорял шаги, то останавливался, как вкопанный, а один раз круто повернул и сделал по лужайке несколько шагов назад. Лестрейд и я следовали за ним, сыщик – с видом безразличным и пренебрежительным, тогда как я наблюдал за моим другом с большим интересом, потому что был убежден, что все его действия тщательно обдуманы.

Боскомбский омут – небольшое, шириной ярдов в пятьдесят озеро, окруженное зарослями камыша и расположенное на границе фермы Хазерлей и парка мистера Тёрнера. Над лесом, подступающим к дальнему берегу, видны красные шпили на крыше дома богатого землевладельца.

Со стороны Хазерлей лес очень густой; только узкая полоска влажной травы шагов в двадцать шириной отделяет последние деревья от камышей, окаймляющих озеро. Лестрейд точно указал, где нашли тело; земля действительно была такая сырая, что я мог ясно увидеть место, где упал убитый. По энергичному лицу и напряженному взгляду Холмса я понял, что он многое увидел на примятой траве. Он метался, как гончая, напавшая па след, а потом обратился к нашему спутнику.

– Зачем вы забрались в пруд? – спросил он.

– Шарил в нем граблями. Думал, нет ли там оружия или других улик. Но как вам удалось...

– Право же, у меня нет времени! При ходьбе вы выворачиваете левую ногу, и следы этой ноги видны везде. Вас даже крот выследит. А тут, в камышах, следы исчезают. О, как было бы просто, если бы я оказался здесь до того, как это стадо буйволов все вытоптало! Те, кто пришел из сторожки, уничтожили все следы вокруг убитого на шесть или семь футов. Но один человек прошел три раза.

Он достал лупу и наклонился к самой земле, чтобы было лучше видно. Он говорил, ни к кому не обращаясь:

– Вот следы молодого МакКарти. Он проходил здесь дважды и один раз быстро бежал. Так что следы каблуков почти не видны, а носки отпечатались четко. Это подтверждает его показания. Он побежал, когда увидел отца на земле. Далее, вот следы отца, – он ходил взад и вперед. А тут что? След от приклада: сын опирался на ружье, когда стоял и слушал отца. А это? Ха-ха, что такое? Кто-то крался на цыпочках! А ботинки – квадратные, совершенно необычные. Он пришел, ушел и снова вернулся, – теперь, конечно, за своим пальто. Но откуда он пришел?

Холмс метался, то теряя след, то вновь натыкаясь на него, пока мы не очутились у самого леса, в тени большой, старой березы, самого высокого дерева в округе. Холмс нашел квадратные следы за этим деревом и снова припал к земле. Раздался радостный возглас. Холмс долго изучал их, переворачивал опавшие листья и сухие сучья, затем собрал в конверт какую-то пыль и осмотрел сквозь лупу землю, а также и кору дерева на высоте человеческого роста. На мху лежал камень с неровными краями, он поднял и осмотрел его. Затем он пошел по тропинке до самой дороги, где уже не было никаких следов.

– Этот камень представляет большой интерес, – заметил он, возвращаясь к своему обычному тону. – Серый дом справа – должно быть, сторожка... Я зайду к Морану, чтобы сказать ему два слова и написать коротенькую записку. Мы еще успеем добраться до гостиницы к завтраку. Вы идите к экипажу, я присоединюсь к вам.

Не прошло и десяти минут, как мы уже были в экипаже и ехали к Россу. В руках Холмс все еще держал камень, который он поднял в лесу.

– Это может заинтересовать вас, Лестрейд, – сказал он, протягивая ему камень. – Вот чем совершено убийство.

– Я не вижу тут никаких следов.

– Их нет.

– Тогда как же вы это узнали?

– Под ним росла трава. Он лежал там всего лишь несколько дней. Откуда он взят, не видно. Это вещественное доказательство. Никаких других нет.

– А убийца?

– Высокий человек, левша, хромает на правую ногу, носит охотничьи сапоги на толстой подошве и серое пальто, курит индийские сигары с мундштуком, в кармане у него тупой перочинный нож. Есть еще несколько примет, но и этого достаточно, чтобы помочь нам в наших поисках.

Лестрейд засмеялся.

– К сожалению, я по-прежнему отношусь к этому скептически, – сказал он. – Ваши теории очень хороши, но нам предстоит иметь дело с твердолобыми британскими присяжными.

– Nous verrons[30], – ответил спокойно Холмс. – У вас одни методы, у меня другие. Днем у меня здесь еще есть дела, но, вероятно, с вечерним поездом я вернусь в Лондон.