Шепот - [17]
- Приходите к нам, - смущенно пригласил Шепот, поняв наконец отцовскую боль, о которой он забыл, оглушенный собственным горем. - Приходите, посидим…
- Ага. Вот привяжу это трагическое животное, - сказал учитель. - Ты иди. Мать ждет не дождется… Да. Да… Иди…
Микола пошел. И когда отворил дверь хаты, вдохнул знакомый запах укропа и сушеных яблок, горькой холодной калины >vc осеннего луга и печеного хлеба, качнулся навстречу маленькой, чистой каждой своею морщинкой матери, услышал ее радостно-печальное:
- Дитятко мое!
А потом сидели за столом, мама заглядывала ему в глаза, подсовывала лучшие куски, говорила о чем-то, совсем не о том, о чем следовало. Горевала, что корову каждый день берут на пахоту в колхоз и она из-за этого перестала доиться, жаловалась на бригадира, который не дал соломы на зиму, и теперь нечем будет топить печь, потому что бурьяна, сжатого под тынами серпом, разве ж надолго хватит. Рассказывала, кто в колхозе бригадиром, кто счетоводом, кто сколько выработал трудодней. О войне избегала говорить, и о тех, кто вернулся, и о тех, кто остался там, и об отце молчала…
Пришел Правда, снял свое довоенное пальто, поправил шелковый поясок, передвигая наперед кисти, выпил с Миколой по чарке самогону, вновь заладил про латинского бога Термина, про то, как жрецы не позволили разрушать часовни Термина при постройке храма Юпитера на Капитолии и как часовенку встроили в храм. Удивлялся совпадению - дню двадцать третьего февраля. Две тысячи лет праздновали в этот день терминалии, теперь празднуем день нашей армии. Так, может, пограничники - самая главная армия? Ведь так оно и получается по истории, а история - это… Да и то подумать: пограничник воюет всегда, даже тогда, когда армия спит, когда она вся распущена по домам, на пограничнике держится все так же, как и на хлеборобе…
А Микола сидел чуть опьяневший, слушал и не слушал Правду, а сам думал про Галю, думал с горечью, с отчаянием, ибо уже знал, что должен отказаться от нее навсегда, забыть на этот раз по-настоящему.
3.
Война закончилась, и напоминают о ней лишь выбитые стекла да разрушенные жилища, а еще отсутствие мужчин на полях, где гнут спины женщины; надо всей землей залегла тишина, такая плотная и ласковая, что даже не хочется думать о выстрелах, взрывах мин и бомб, разорванном небе и изувеченных деревьях, вмятых танками в грязь травах и сожженной на корню пшенице, порубленных на дрова для солдатских кухонь садах и испепеленных селах, местечках и целых городах. Оглушенные вчерашним, ходят те, кто уцелел в войне, еще не верится им, что война отошла в небытие, еще прислушиваются они, не поднимется ли где-нибудь стрельба.
И в самом деле… Где это? Бухают винтовки, лают немецкие автоматы, глухо бубнят пулеметы. В Бескидах война продолжается. Неуловимые бандиты носятся по горам и лесам, добираются чуть ли не до самого Кракова, наводят ужас на целый край, истязают войтов и сельских активистов, сжигают живьем, обливая нефтью инженеров, которые приезжают в горы на поиски нефти, вырезают целые семьи украинцев, изъявивших согласие выехать в Советский Союз. Власть бандитов над горным краем безраздельна Молодое Польское государство еще пе имеет достаточно сил, чтобы быстро справиться с бандами, и они пользуются этим, сюда бегут все, кому основательно припекло на советской земле, так как там проводятся планомерные акции по уничтожению националистов-убийц. Сквозь границу просачиваются целые банды и отдельные преступники. Бескиды становятся районом, где скопилось, может быть, больше мелких военных преступников, чем во всей Европе. И не удивительно, что сюда прибился и Ярема Стыглый, поначалу даже считавший, что нашел единственно правильный выход для себя и своей злобы. Однако, ослепленный жаждой мести всему свету за обиды, нанесенные ему с самого детства, Ярема делал ошибку за ошибкой. Еще в сорок первом году, когда порвал с иезуитами, мог выбирать между двумя националистическими главарями - Мельником и Бандерой - и выбрал, казалось, более надежного - инженера Андрея Мельника, который примкнул к победителям-немцам. А кто бы, имея от роду двадцать лет, становился не на сторону победителей, а на сторону тех, кто только обещал когда-то весьма проблематичную победу своих идеалов. До неосуществившихся ли идеалов было иезуиту-недоучке, когда стоило только протянуть руку, и он получал все: оружие, силу, власть. После сурового ригоризма иезуитского новицитата - раскованность и свобода, всевластие, веселая праздность, изысканный мундир с красной эмблемой дивизии СС «Галиция» и золотым изображением пресвятого князя Владимира.
Но гитлеровцев разбили Советы - и все пошло кувырком. Он очутился среди недобитков, готов, был укрыться в самом жестоком иезуитском пристанище, но знал, что туда возврата нет. Каяться перед отцами? Не дождутся! Бежать в чужие земли? Кто его там ждет? Да и почему он должен бежать на чужбину, когда родная земля лежала тут, такая прекрасная, такая тихая, богатая, единственная в мире карпатская земля! Его и так отрывали от нее с самого детства - почему же теперь он должен был сам причинить себе такое горе?
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Историческое сочинение А. В. Амфитеатрова (1862-1938) “Зверь из бездны” прослеживает жизненный путь Нерона - последнего римского императора из династии Цезарей. Подробное воспроизведение родословной Нерона, натуралистическое описание дворцовых оргий, масштабное изображение великих исторических событий и личностей, использование неожиданных исторических параллелей и, наконец, прекрасный слог делают книгу интересной как для любителей приятного чтения, так и для тонких ценителей интеллектуальной литературы.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.