Шёпот стрекоз - [13]
– Оля, ты меня убиваешь! – сказала мама, хватаясь за сердце.
– Мама, не дёргайся. Всё под контролем, – иронизировала дочь.
– Что значит, «не дергайся»?! Ты с кем разговариваешь?!
– А что я такого сказала?.. Ну, прости. Просто я не знаю, что делать. У меня ничего не получается. У меня нет подходящей темы. Я – бездарь, наконец!
Мама сделала круглые глаза и пошла в наступление.
– Вот так новости! Как это может быть?! Ты же ведь не шалберничала все эти четыре года! И вдруг… нет темы! Фантастика! У тебя были такие чудесные курсовые! Особенно мне нравилось оформление летнего кафе на морском берегу. Там всё у тебя пело, сверкало! А какие ты сочинила витражи, с ума сойти! Да если б такое кафе построили на самом деле, я б туда каждый день ходила! Да нет! Я просто не выходила бы оттуда! Сидела бы целый день в сказке! И вот тебе, здрасьте, приехали! У неё, видите ли, нет подходящей темы! Чушь! Лентяйка! – мать повысила голос, в ней закипало раздражение. – Скажи мне, а для чего я бросила работу?! Для чего я поперёк своим желаниям сидела с твоим ребёнком?! Нет, я буду «дёргаться», пока ты не устроишь свою судьбу!
– Мама…
– И слушать не хочу! Сдавай диплом и ищи работу по специальности!
– Начинается, – простонала Ольга.
– Что начинается?!
– А к чему этот разнос? Сколько можно перемалывать одно и тоже! Надоело!
– Оля! А мне надоели твои выкрутасы! Это что же получается, вся учёба – коту под хвост?!
У Ольги вмиг повлажнели глаза. Мама тут же переменила тактику. Она подошла к дочери, обняла за плечи.
– Да что с тобой, милая? Ты думаешь, я не вижу? По ночам не спишь, смотришь в окно…
Ольга резко отстранилась.
– Ты ещё скажи, что я никудышняя мать! Забросила ребёнка и тэдэ и тэпэ!
– Не скажу. Не наговаривай на себя. Во-первых, мать ты замечательная. Всё успеваешь. И ребёнок тебя не забывает. Здесь у меня нет претензий. А во-вторых, я сама тебя вытолкала учиться. В твоём случае обязательно нужно иметь профессию! И непременно востребованную!
– Что значит, в моём случае?
– Ну… ты понимаешь, о чём я… Я хотела сказать – тебе лучше ни от кого не зависеть, вот!
– С независимостью у меня, кажется, всё в порядке. Иду по твоим стопам. Скажи честно, папа именно из-за этого…
– Сейчас речь не обо мне! – резко оборвала мама, поджав нижнюю губу.
– Прости. А когда это я смотрела в окно?
– Было, было. Да и в другое время до тебя не достучишься. По несколько раз приходится один и тот же вопрос задавать. Доча, ты здорова?
– Здорова я, мама! Здорова, как корова!
– Тогда что же тебя тревожит?.. А!.. Понимаю – влюбилась!
Ольга фыркнула.
– Скажешь тоже! Я думаю, мама! Я имею право думать?
– О чём же ты думаешь?
– Об этом дурацком дипломе! Вот о чём. Ты довольна?
– Ну, почему же дурацком…
– А потому – всё, что я ни делаю, никому не интересно! Кроме тебя и… нашего директора. Всё это туфта ивановна! Прошлый век, как говорит мой приятель.
– Тише, Ксюшу разбудишь. Вот что я тебе скажу, дорогая, от таких приятелей надо держаться подальше. Просто он тебе завидует.
– Не смеши.
– Да-да! Это распространённая болезнь. Причём, заразная и не лечится.
Ольга распахнула окно и, выставив руки наружу, проговорила тихо:
– Вот превращусь в стрекозку и улечу от вас навсегда…
Мама всхлипнула, на что Ольга, повернувшись к ней, сказала с виноватой улыбкой:
– Ладно, успокойся. Пока посижу дома, если не возражаешь. А там… найду себе какую-нибудь работёнку. И всё. Я так устала, мам… Давай закончим этот разговор. Я спать хочу.
Мама тяжко вздохнула и молча вышла из комнаты.
Утром следующего дня Ольга отправилась в училище, чтобы забрать документы. Но встретила неумолимое сопротивление Аполлонского. Он заперся с Ольгой у себя в кабинете и два с лишним часа толковал о бессмысленности её поступка. Он говорил, что глупо из-за какого-то – пусть творческого! – гонора, отрекаться от своего дарования; что это не тот случай, когда надо выказывать характер, тем более, он скорее скажется в обратном – если она захочет преодолеть внутреннюю неразбериху и завершить обучение, как и полагается, защитой диплома. А в конце своего горячего монолога, который Ольга ни разу не прервала ни единым звуком, Аполлонский встал перед ней на колени. Глаза Ольги ожили, потеплели…
И вот тут-то он преподнёс ей сюрприз.
– По известной причине, я не хотел вам сразу говорить об этом, уважаемая Ольга Николаевна, – официозно начал Аполлонский вторую часть своего монолога, немного волнуясь и изобразив некоторую торжественность на лице. – На наше счастье – я имею в виду Художественное училище – судьба к нам… благоволит! Вчера вечером мне позвонил сам… господин Добровольский! Вам это имя о чём-то говорит?
– Абсолютно ни о чём, – отрезала Ольга, даже не пытаясь вникнуть в сказанное Аполлонским.
– Удальцова! Не дури! – театрально возмутился Аполлонский. – Это президент всемирно известной строительной компании! К тому же – наш спонсор!
– Ну и что?
– Ты не права. От таких предложений не отказываются. Не то время…
– От каких таких?
– Но ты же не даёшь мне сказать! Нашему училищу предложили грандиозный заказ! Интересный по замыслу… Да и вознаграждение…
– Сергей Петрович…
В сборник включены пьесы-сказки для детей после двенадцати. В пьесе «Ванюшка» обыгрываются волшебные предметы из русского сказочного свода (скатерть-самобранка и шкатулка с невидимым чудесным помощником). «Лягур-boy и Кувшинка» – оригинальный плод авторской фантазии. А пьеса «Ловкач» написана по мотивам «Сказки о мнимом принце» В. Гауфа из цикла «Караван».
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.