Шепот блуждающих песков - [4]

Преследователь, улучив момент, когда его жертва оказалась в зоне поражения, остановился и, сложив пальцы щепотью, засветил заклинанием. Горбун, словно нутром чуя приближающуюся опасность, в последний момент нырнул под один из помостов. Пульсар, не найдя цели, пролетел чуть дальше и воссоединился с гнутыми, стянутыми кольцами досками винной бочки.

В наших краях вкус спиртного – всегда вторичен. Главным достоинством местного пойла считалась его крепость. А кабачнику за градусы никогда не стыдно было держать ответ. Вот и сегодня ушлый хозяин барной стойки выкатил целую бочку рома в надежде сделать неплохой навар.

Как оказалось, ром хорошо полыхает пожаром не только в луженых глотках, но и в свете уличных фонарей. Столб огня взметнулся мгновенно, поглотив своей раззявленной пастью тряпку на флагштоке, символизировавшую штандарт нашей дыры.

Огонь поживой не удовлетворился и переключился на тюрбан кочевника, а также на помост. Что тут началось! Крики, отборная ругань, суета. Но это оказалось только половиной беды. Големы, оставшиеся без хозяйского присмотра и управления (глазеть-то на пожар гораздо интереснее, всем без исключения), решили, что драться друг с другом – хорошо, но крушить все вокруг – еще лучше.

Я смотрела на творящееся широко распахнутыми глазами, оттого очень удивилась вынырнувшему рядом словно из-под земли горбуну.

Он толкнул меня, расчищая себе путь. И тут шнурок ботинка, что я держала под мышкой, зацепился за пуговицу на сюртуке горбуна, заставив дернуться его назад. Беглец, развернувшись, со злостью потянул на себя то, что держало его, как рыбину на крючке. Я, не желая отдавать свой нехитрый, но дорогой сердцу и пяткам скарб, вцепилась в него с другой стороны. За что и получила от горбуна кулаком под дых.

Я инстинктивно отпустила обувку, успев в отместку мазануть когтями по щеке и шее противника. Скрюченные пальцы вскользь прошлись по коже, наткнулись на тонкую цепочку и, когда я полетела в сторону, разорвали плетение звеньев.

Яркая вспышка света и взрыв отбросили меня на добрую дюжину локтей назад.

По ощущениям – по спине прошлись наждаком, а макушку «приласкали» кувалдой. Раз этак двадцать, потому как в ушах звенело, в глазах рябило, а во рту появился солоноватый привкус. Веки удалось поднять попытки с третьей, и первое, что я увидела – белобрысого сиятельного, который несся прямо на меня.

Дохлая варравана, да что же это такое! В том, что этот ненормальный лорд прельстился моей скромной персоной, не оставалось сомнений: когда прямо в тебя летит ловчая сеть, а вслед за ней крик: «Стоять, пацан!» – понять, что что-то не так – сложно. Но тут блондинчик ошибся трижды. Я не стояла, а сидела, пацаном же не была никогда в силу некоторых анатомических особенностей, да и роль пойманного в силки суслика меня не прельщала. Поэтому как была, на копчике, я крутанулась вбок, походя зачерпнув пригоршню песка вперемешку с пылью.

Сеть оплела своими щупальцами какого-то бедолагу, стоявшего позади меня. Я же, оказавшись на четвереньках, поспешила выпрямиться. Следующим этапом моей грандиозной спасательной операции по извлечению собственной шкуры из неприятностей значился пункт: «Дать деру».

Но сиятельная сволочь оказалась как тот стрелок Робби Гад из поговорки, от которого бежать бесполезно – все равно умрешь, но только уже уставшим.

В последний момент белобрысый настиг меня и схватил за плечо. Недолго думая, я применила главное женское оружие всех времен и народов – коварство. Наотмашь зарядила в лицо ловцу песком. Хватка ослабла, а затем последовали громкий чих, ругань и апперкот вслепую. От последнего я ушла, вывернувшись из захвата и нырнув под руку сиятельного.

Говорят, что леди в императорском дворце – столь нежные создания, что тяжелее веера в своей жизни ничего не поднимают, а пощечина у них приравнивается чуть ли не к хуку правой. Правда это или нет – проверять не доводилось, но у нас в Столице любая порядочная девушка не только знает, что такое апперкот и джеб, но может их и продемонстрировать. Я считала себя крайне порядочной, а потому резко саданула кулаком в сиятельную челюсть, а согнутым коленом – туда, куда в честном поединке бить не принято. Но мы с этим ненормальным лордом были не на светском рауте, а на боях без правил. Противник сдавленно охнул, но, несмотря на это, попытался схватить меня вновь.

Я же отчетливо понимала, что выиграла не схватку, а всего лишь пару мгновений форы, пока этот чокнутый не прочихается. Поэтому, развернувшись, припустила во все лопатки мимо набиравшей вокруг силу огненной вакханалии.

Краем глаза я заметила, что горбун устремился за мной. Тот самый, из-за которого меня и распластало по песку. Чтоб его гремучник поцеловал!

Он усиленно работал локтями, а когда понял, что я все же быстрее, остановился и, запустив руку во внутренний карман, извлек вороненого мистера Вессара. Крутанул барабан револьвера, что-то исступленно крича. Что именно – я не разобрала из-за ора вокруг. Зато поняла, что сейчас наступят последние мгновения моей жизни. Пули из такого револьвера были особые, зачарованные и всегда настигали мишень, ради которой они покинули гнездо барабана. Не спасут ни быстрые ноги, ни амулеты, разве что магия сиятельных. Но я-то была человеком.