Шепот блуждающих песков - [13]

– Знаешь, кажется, мы вторглись во владения песчаного хозяина. Самое разумное – извиниться и уйти, – начала я шипеть разъяснительную лекцию, не переходя на крик, чтобы не провоцировать полоза. – И к сведению: на гремучников не действует магия. Они ею питаются. Поэтому магов любят особенно. А сиятельные, подозреваю, для них вообще – редкое и питательное лакомство.

Вот только судя по реакции Хантера, он страдал эпизодической глухотой, слепотой и к тому же имел зачаточный инстинкт самосохранения: на мои слова, протянутую руку и понукания его животины он никак не прореагировал. Зато его кисть с пряжки ремня плавно двинулась вбок.

Гремучнику этот жест понравился еще меньше, чем мне, и он, обнажив клыки, совершил бросок вперед не хуже распрямившейся пружины.

То, что произошло дальше, заставило меня вскрикнуть, ездового ящера недовольно мотнуть башкой, змею – распрощаться с головой, а Хантера – поморщиться.

– И незачем было так орать. Я прекрасно знаю, что представляет собой эта рептилия, – невозмутимо заявил блондин, убирая револьвер обратно в кобуру. – К твоему сведению, этот так называемый гремучник – лярва степная. Класс опасности – третий. Условная нежить.

– Ик! – выдала я с перепугу в ответ на его просветительскую речь.

Передо мной лежала мертвая змеюка, а перед глазами стояла совершенно другая картина: окраина города, пустырь и мы, приютские, сбежавшие с очередного урока «облагораживания духа», или попросту прополки грядок. Гремучник тогда попался небольшой, полтора локтя всего. Ползучий гад тяпнул Мэта за лодыжку и начал пить.

Пацана спас в тот раз Хромой Джо, посланный за нами леди Изольдой, обнаружившей огородный саботаж. Нож, пришпиливший тело гремучника. Извивающийся хвост гада и навсегда перекошенное лицо Мэта. Парень так до сих пор и улыбается лишь половиной рта и смотрит на мир одним глазом.

Я тряхнула головой, прогоняя картины прошлого, и уставилась на панораму настоящего.

– Знаешь, мне не особо интересны титульные позывные гада, желающего мной подзакусить. Достаточно знать, как он выглядит и как его можно прикончить, – изрекла я, спрыгивая на уже безопасную землю.

– Печально, что моя, пусть и временная, и недалекая, как только что выяснилось, супруга не желает тянуться к знаниям и развивать свой скудный интеллект, – последние слова Хантер почти прошептал мне в ухо, умудрившись меня поймать, как я ни старалась приземлиться самостоятельно.

Ирония в его голосе показалась мне сродни глотку виски: жгучая, вызывающая желание поскорее «заесть» ее ответным колким словцом.

– А я где-то слышала, что благородные так воспитаны, что не хамят женщинам. Выходит, ты либо не настоящий лорд, либо твои родители экономили на воспитании.

– Сиятельные лорды не «хамят», как ты выразилась, истинным леди. Ты же, Тэсс, к ним явно не относишься. Поэтому знай свое место.

Мы стояли близко. Очень близко. Я даже могла почувствовать стук его сердца, его запах, в котором перемешались ноты хвои, моря и грозы. Разглядеть череду дырочек в мочке уха, услышать дыхание.

«Романтишная поза», – так выразилась бы Кайма – любительница сплетен и лямурных историй (хотя порою это одно и то же) и моя соседка по койке по совместительству. Откуда она почерпнула это выражение, как и ему подобные, – оставалось для меня глубокой тайной и по сей день, но щеголяла она ими регулярно к месту и не очень. Но я ее ценила не за эту тягу к словесам.

Рыженькая подруга наверняка увидела бы в сложившейся ситуации едва ли не преддверие первого поцелуя. Я же оценила свое положение сильной степени прижатости к мужскому телу с другой стороны: захоти врезать – ничего не получится. Замахнуться нельзя, ногу согнуть – проблематично, разве что лбом в переносицу. Но тут опять же – попробуй до этого прямого аристократического носа еще допрыгни. Хотя…

– Даже не думай, – словно прочитав мои мысли, предостерег Хантер и еще крепче сжал мои плечи, – вчера тебе удалось застать меня врасплох лишь по одной причине: я не спал трое суток подряд. Сегодня этот номер не пройдет.

– Не больно-то и хотелось, – буркнула я и сделала то единственное, что могла. Протестующе запыхтела, как ушастый песчаный ёж.

– Давай расставим все точки над рунами, – примирительно начал Хантер, здраво рассудивший, что нет хуже врага, чем женщина, задумавшая месть. Хотя в моем случае не совсем женщина. И не месть, а скорее обиду. Но все же.

Предусмотрительно сиятельный сделал полшага назад. Впрочем, не отпуская меня, словно я могла задать стрекача.

– Мне пришлось на тебе жениться, чтобы как можно скорее доставить в Альбион. Так уж вышло, что ты стала двоедушницей. Видимо, у тебя есть способность к магии, иначе разорвать плетение ты бы попросту не смогла. И твой разум, сознание достаточно… – он замялся, словно подбирая подходящее слово, – стабильны, чтобы удержать еще и дух Микаэля, как иные маги удерживают в мыслях матрицу заклинания.

Под конец своей речи Хантер все же не удержался от подколки:

– Хотя, возможно, ты так легко утянула душу кронпринца, потому что твоя голова абсолютно пуста…

Именно этот момент выбрал предмет нашего обсуждения, чтобы объявиться.