Шёпот безумия - [29]

Душевный подъём сменился болезненным разочарованием.

Мужчина встал и внимательно осмотрел место преступления. От забора к ногам девчонки протянулись две неглубоких борозды, оставленных каблуками, а вокруг не столь отчётливо отпечатались его собственные следы. Он не собирался их заметать. Пусть полиция продолжает искать человека с обувью на два размера больше, чем у него. Да, это вызывало определённые неудобства во время ходьбы, но безопасность превыше всего.

Вроде бы девчонка не успела вцепиться ему в волосы или в открытый участок кожи, но, на всякий случай, он подстриг ей ногти маникюрными ножницами, которые всегда брал с собой на «охоту», после чего сложил в маленький пакетик с застёжкой. В перчатках совершать такую процедуру приходилось почти втрое дольше обычного, зато он ликвидировал возможные источники частиц ДНК истинного убийцы.

Позже он вытряхнет содержимое пакетика в канализацию, а пока нужно позаботиться о том, чтобы не наткнуться на невольных свидетелей его бегства с места преступления.

Из-за забора раздались голоса. Беззаботная компания над чем-то смеялась. Ральф затаился, ничем не выдавая своего присутствия. Он прислушался к разговору. Судя по обрывкам доносившихся до него фраз, кто-то рассказал похабный анекдот, и теперь молодые люди делились не менее скабрезными комментариями. Через минуту вновь наступила тишина. Убийца выглянул из дыры в заборе и, убедившись, что рядом больше никого нет, незаметно проскользнул к выходу из парка.

* * *

Когда он пришёл на работу, от позавчерашнего недомогания не осталось и следа.

— А я собирался сегодня выезжать со Стэнтоном, — удивился столь разительной перемене в самочувствии напарника Рассел. — Шеф предупредил меня о том, что ты отпросился на два дня, чтобы отлежаться.

— Решил последовать твоему совету, вот и встал на ноги, — ответил Ральф.

— Какому?

— Пропустить пару стаканчиков виски и лечь под одеяло. Должен тебе сказать, отличный способ! А главное, действенный!

— Да уж, Кэйл, и впрямь действенный.

Как же Ральф ненавидел отзываться на другое имя! Но предпочитал этого не показывать, сохраняя их с Кэйлом маленькую тайну, чтобы никто не догадывался, с кем им в действительности приходилось иметь дело.

— Что там у нас сегодня? — поинтересовался Ральф.

— Сейчас посмотрим, — у Рассела в руках появилась сложенная вчетверо бумажка с адресами. — Будем работать на два района. Разброс небольшой, так что часа за четыре управимся.

— Тогда не будем задерживаться!

Работники службы доставки заняли места в кабине грузовика и выехали в город.

Рассел по привычке включил радио. Какое-то время в эфире звучали весёлые песни, а потом наступил черёд информационного выпуска. Ведущий анонсировал темы событий, и среди них Ральф услышал об убийстве.

Как говорилось в сообщении, на прилегающей к парку территории было обнаружено («благодаря острому нюху моей собаки», как выразился её хозяин) тело семнадцатилетней девушки. Жертва скончалась от удушения. Каких-либо следов надругательства не имеется. Полиция уже задержала молодого человека, с которым девушка поссорилась незадолго до смерти. Он является главным подозреваемым.

— И чем он только думал! — с осуждением покачал головой Рассел. — Это ж надо так влипнуть!

— Вряд ли он вообще соображал в тот момент, когда расправлялся с нею, — поддержал его Ральф, выдающий себя за Кэйла.

— Одним словом, дурень! Ну, не поделили они чего-то, так зачем же нужно было убивать девчонку? А теперь его до старости упекут за решётку. Считай, вся жизнь перечёркнута!

— Я вовсе не защищаю его, но у молодых совсем другое восприятие мира. Возможно, парень слишком остро переживал ссору и не смог совладать с эмоциями. Хотя позже он и сам наверняка ужаснулся своему поступку.

— Видимо, на него попросту «накатило», — кивнул Рассел. — Не смог себя контролировать, вот и устроил трагедию.

Разговор с напарником доставлял Ральфу особое удовольствие. Тот даже не мог себе представить, что едет рядом с настоящим убийцей девушки, а идиоты с мигалками снова облажались и переложили чужую вину на неудачливого дружка мёртвой девчонки.

* * *

Ральф, в отличие от Кэйла, никогда не видел снов. Он сам был страшным осенним сновидением. Врачи назвали бы это раздвоением личности, вытеснением, подавленным влечением или ещё каким-нибудь мудрёным словцом из области психоанализа, хотя у Ральфа существовало другое определение. Он называл это «пробуждением от спячки».

Его первое появление пришлось на тот период, когда Кэйлу стукнуло четырнадцать. Казалось бы, ничего из ряда вон выходящего в жизни подростка не происходило. Так что же тогда спровоцировало такую редкую аномалию, в результате которой в общем-то спокойный и тихий ребёнок превратился в безжалостного хищника? Или в нём с самого рождения существовала замкнутая часть сознания, лишь дожидавшаяся удобного случая, чтобы вырваться наружу? Ральфа мало волновали ответы на эти и им подобные вопросы. Однако, один ответ, остававшийся для Кэйла неприступной тайной, он всё же знал. Ральфу было известно имя пассажира из двадцатого вагона того самого поезда, который стал своеобразной точкой соприкосновения двух разумов. Иногда Кэйл попадал в этот поезд во сне, но Ральф надёжно запер от него вагон № 20. Светонепроницаемые стёкла не позволяли Кэйлу заглянуть внутрь и вспомнить, кого он прикончил после двадцатого дня рождения.