Шепчущий мрак - [23]

— Это тот самый столик, за которым я гримировалась, — тихо сказала Лора. — Вы только представьте себе, кого видело это зеркало! Я больше не хочу заглядывать в него.

— Но если ты все-таки посмотришься в него, — убежденно возразил Гуннар, — только, конечно, беспристрастным взглядом, то увидишь женщину, наделенную красотой и мужеством. Она намного превосходит ту очаровательную девушку, которая когда-то пользовалась этим зеркалом.

Слезы навернулись на ее глаза, губы дрожали, но она не наклонилась, чтобы заглянуть в зеркало.

Мне не хотелось наблюдать за ней. Я позволила восхищению перед этим музеем реликвий подавить смутную тревогу, которая поднималась во мне.

— Если вы позволите мне поселиться здесь, пока я буду гостить у вас, это будет замечательно, — сказала я. — Здесь столько всего, о чем я могла бы написать. Столько… Лоры Уорт!

Настроение Лоры непрерывно менялось. Мои слова ей явно пришлись по вкусу. Лицо ее посветлело, слезы высохли. Но было видно, что она утомлена.

— Вы можете осмотреть все это позже, — отозвалась она. — Пойдемте теперь наверх вместе со мной. Я покажу вам мою комнату, где мы можем поговорить и никто нас не потревожит. Гуннар, спасибо, что привез этого ребенка. А теперь я прощаюсь. Но надеюсь вскоре увидеть тебя снова.

Он церемонно и торжественно склонился над ее рукой:

— Надеюсь, ты не пожалеешь о том, что я привез ее сюда,

В его глазах, на мгновение отыскавших мои, я прочла ясное и суровое предостережение. Я встретила его взгляд с улыбкой:

— Мне многое нужно обсудить с мисс Уорт. Он коротко кивнул:

— Не упускайте свой шанс. Если я вам снова понадоблюсь, вам стоит только набрать номер телефона.

Я прекрасно поняла значение его взгляда. Как только я признаюсь Лоре Уорт в том, что нас связывают родственные узы, мое пребывание в этом доме вряд ли станет возможным. "А это было бы скверно", — подумала я, окинув быстрым взглядом сокровища, которыми была забита комната. Писательница во мне жаждала воспользоваться этими драгоценными деталями.

В тот момент, когда Лора пошла проводить Гуннара к выходу, Дони Жаффе куда-то испарилась, но Ирена стояла у подножия лестницы, по-видимому, не собираясь оставлять меня наедине с Лорой. Однако сама Лора справилась с этим затруднением, обратившись к ней с просьбой:

— Проследи, пожалуйста, чтобы нам никто не мешал. Начинаются мои встречи с мисс Томас, и это будет происходить неоднократно. — Она протянула мне руку. — Пойдем наверх, ко мне в комнату. Там мы будем одни. У вас есть блокнот или то, что вам нужно?

— У меня все с собой, — энергично подтвердила я и последовала за ней по узкой винтовой лестнице.

На втором этаже Лора подвела меня к открытой двери в большую комнату. Здесь старомодные оконные рамы с переплетами были заменены окнами в стиле модерн, обрамлявшими те потрясающие виды, которые открывались из них. Стеклянные двери выходили на балкон, где можно было посидеть на солнце. Покатый потолок снижался по направлению к спальне. Там, в алькове, образуемом наклоном крыши, стояла двойная кровать. В этой комнате глаз отдыхал от удручающе темных красок и деревянной резьбы. Спальня была выдержана в мягких кремовых и бежевых тонах со смелыми вкраплениями винного колера. Мебель стояла современная, скорее всего шведская, обитая бежевой, зеленой и винного цвета тканью. Бордовое одеяние Лоры, превосходно вписываясь в дизайн, являлось как бы центром притяжения внимания, и становилось ясно, что так это и было ею задумано.

Однако ничего в этой комнате не напоминало о Лоре Уорт, киноактрисе. Интерьер создавался для красивой женщины без каких бы то ни было намеков на ее прошлое. На столе стояла фотография доктора Майлза Флетчера в серебряной рамке. Никаких других фотографий, а комнате не было, но над шезлонгом висела картина, где был изображен корабль, попавший в шторм. Над его мачтами нависли грозовые тучи, и гигантские черные волны, пенясь, перекатывались через хрупкие борта корабля, затопляя его палубу. Где-то на заднем фоне смутно виднелась темная, истерзанная рифами береговая линия. И все-таки эта живопись, на мой взгляд, была гораздо ближе к стилю модерн, нежели те картины, которые я видела внизу.

— Еще один норвежский пейзаж? — поинтересовалась я. — Картина потрясающая, но как вы можете держать ее в своей спальне?

— Это зрелище вселяет ужас, вы хотите сказать? Но именно оно символизирует Норвегию. Корабль, который вы видите, выдержит шторм. Мне нравятся эта картина, потому что она говорит о неиссякающем мужестве. Вы же знаете, что скандинавские страны относятся к Норвегии как к недалекой и провинциальной родственнице. Но ведь когда-то мы были первопроходцами, авантюристами, отважными людьми. Шведы слишком благопристойны, а датчане заражены торгашеским духом, думают только о коммерции. Разумеется, жители Бергена тоже занимаются коммерцией и не упускают своей выгоды.

"Вот те на! — подумала я. — Только что она упоминала о своих английских корнях, а теперь отождествляет себя с норвежцами". А неиссякающее мужество, о котором говорила Лора? Странно, что она упомянула о такой черте характера. Столкнувшись с настоящей бедой много лет тому назад, она не проявила мужества, а попросту сбежала.