Шёлковые тени Паутины - [17]

– Да пошто мне твои книжки? Я тебе сама их скок хошь отдам, я има печку растопляю.

Я пришла в ужас. Книгами топить печь!

– Я с удовольствием заберу все приговорённые к казни книги.

– Та забирай, на Лесной я в пятом даму живу.

– Спасибо, я обязательно приду. Давайте, я помогу набрать номер. – Протягиваю руку к айфону, поняв, что бабка не умеет обращаться со своим девайсом.

– Ой, набери, дочка, а то моя корова купила мне, а я разве упомню, что тут тыкать.

– Кому позвонить? – Спрашиваю у бабки.

– Та там должон быть номер коровы-то моей. Ну, дочки той.

В контактах есть только один номер, некой Татьяны.

– Таня?.. Дочку Татьяна зовут?

– Зовут, та, Танька она.

Нажимаю «позвонить» и возвращаю айфон хозяйке. Взяв его двумя пальцами, Пелагея Максимовна пошла на выход.

– Ах ты курва, Танька, прыть ко мне быстро! Ишь чего удумала…

Еще некоторое время было слышно, как бабулька во всю глотку чихвостит свою дочь. Записав адрес, возвращаюсь в гостиную. Нет, ну надо же, печку книгами растапливать! Неслыханное кошунство!

Я последние годы не пропускала ни одного букинистического магазина. Книги пачками пересылались сестре на сохранение. Еще немного мысленно повозмущавшись, я решилась разобрать хлам в сарае. До сих пор руки до него так и не дошли. Однажды открыв в него дверь, я просто закрыла её. Забит он был с самого порога и до потолка. Надев верхонки, я решительно направилась к сараю.

Через час я продвинулась на пол метра. Рядом формировались две кучки. Одна из вещей, которые я решила сохранить, и вторая из кандидатов на свалку. Надо сказать, что вторая кучка пока существовала лишь в моём воображении, в то время как первая росла с каждой вытащенной из сарая штучкой. С каждой вещью я чувствовала себя богачкой. Это был склад эпох. Моему интерьеру как раз не хватает законченности. Перетаскав в дом всё, чему сразу нашла применение, я аккуратно складывала в сарай остальное. Теперь сарай имел проход, и вещи лежали более упорядоченно.

Взмокшая и грязная, я плюхнулась передохнуть на лавку у уличного стола. На телефоне светились пять пропущенных от сестры вызовов. Такая настойчивость напугала, не случилось ли чего. С тревогой перезваниваю:

– Чего трубку не берёшь?! Зачем тебе сотовый, если ты на него внимание не обращаешь? Тебе проще телеграммы слать, быстрее доставят! – Не успела я произнести и звука, как Инга накинулась на меня.

– Да не ори ты! Что случилось-то?

– Радостью поделиться хотела!

– Ну так делись. Чего орать-то. Занята я. Ты вообще обещала прийти и не пришла.

– Чем ты занята?

– Так. Стоп. Давай сначала твоя радость, потом моя занятость. Хвастайся.

– Издательство предложило выпустить мою личную серию под единым оформлением!

– Наконец-то! Долго же они соображали. Поздравляю. Это здорово. Первый выпуск мой!

– Ты пятая в очереди. Трубку надо было брать. Но по-сестрински я, конечно, подарю тебе полный выпуск первой.

– Мерси.

– Ну и чем ты была занята?

– Почему была? Я и сейчас ещё занята. Сарай разбираю.

– Без меня?!

– Приходить надо было. Так что всё по-честному. Ты не пришла, а я трубку не взяла.

– Зараза ты, Улька. Много интересного?

– Всё интересное. Просто ретро склад.

– Бегу. – Сестра бросила трубку.

Через пять минут Инга уже шуровала в сарае, периодически вскрикивая то «ах!», то «класс!», то «супер!», то «хочу, хочу, хочу!» в разных последовательностях. Я отдыхала, болтая ногами. Наконец, через час Инга вылезла из сарая, вытаскивая что-то очень тяжелое и объёмное.

– Эту не отдам! Это мой подарок за то, что я твоя сестра!

И этот человек упрекал меня в нелогичности!

– Покажи хоть, что это.

Сестра положила на стол бронзовую толстую открытую книгу. Буквы левой страницы ближе к концу строчек становились вертикально, будто выходили из плоского листа и, преодолев разворот, собирались в сказочный сюжет. На правой странице выросло дерево, побежал быстрый ручей. На бревенчатом настиле выгнутого полукругом мостика стоял мужчина во фраке и котелке. Длинным пером он писал на развернутом пергаменте, из которого в ручей сыпались слова, складывающиеся на другом берегу в сказочный мир с домиками-грибочками на лесной опушке, бородатым великаном и бабочками-драконами с младенцами-наездниками. Пенёк с крышечкой служил чернильницей, полый сучковатый ствол сухого дерева предназначался под перья. Домик с открывающейся крышей – под песок для сушки чернил. Занятная вещь.

– Это мой Муз! – Вытаскивая комья пыли из уголков, мечтает Инга.

– Где ты его отрыла?

– В углу в мешке.

– Ясно. Вот в мешке и неси. Чтобы не отобрали. Полстола твой Муз займёт.

– Имеет право! Я ему конфетки буду вместо песка класть. А сюда поставлю свою счастливую ручку. – Сестра показывает на подставку для перьев.

Сестра напоминала сейчас маленькую голодную девочку, нашедшую на улице золотую монету. Такая же трогательная, смешная и немного боящаяся, что находку отнимут. Проводив сестру домой с её тяжеленным Музом, я завалилась в постель с бутылкой минералки и планшетом. Долго серфила в интернете, читая об управляемых сновидениях. Настроившись осознать себя во сне, я закрыла глаза.

***

– Как у людей говорят? Ты меня обломала!