Шелковые нити - [7]

– Ха! – Дугал уставился на кинжал с очевидным облегчением.

Но вот от того, что в твоем горле, так просто не избавишься, Если его вытащить, кровь хлынет фонтаном и не остановится, пока ты не рухнешь замертво. Имей это в виду.

Дугал с ужасом воззрился на него.

– Правда, в этом есть свои плюсы. Тебе не придется долго мучиться.

– Он все врет, – буркнул Байрам.

Дугал перекрестился и побрел в сторону Милк-стрит, что-то бормоча себе под нос.

– Ты куда? – завопил Байрам. – Лопни твои глаза, Дугал, он все выдумал! Вернись! – Он угрожающе потряс молотом. – Убирайся отсюда, пока я не вышиб тебе мозги.

Проигнорировав угрозу, незнакомец приподнял подбородок Байрама кончиком меча, разглядывая порез на его лице.

– Надеюсь, ты уже женат. Ни одна девица не пожелает мужчину с таким шрамом. – Он повернулся к Грэму: – Твоя работа?

Грэм кивнул, с трудом удерживаясь на ногах:

– Я метил ему в горло.

– Неужели? Я пришел к выводу, что проще всего перерезать человеку горло, если поместить лезвие вот сюда, – он прижал кончик меча к горлу Байрама, – а затем резануть поперек, вот так. – Он сделал резкое движение.

Байрам завопил и уронил молот. Незнакомец подтолкнул его ногой к Грэму, но тот даже не пытался поднять его, подозревая, что лишится сознания, если нагнется.

– Ладно, – сказал незнакомец, обращаясь к Байраму. – Подними-ка руки.

Тот смачно выругался, но подчинился.

– Я намерен послать за шерифом, чтобы он препроводил твою жалкую задницу в кутузку.

– Отпустите его, – попросил Грэм.

– Что? Это еще почему?

Потому что Грэм поклялся лорду Ги, что будет действовать с предельной осторожностью, чтобы никто – за исключением самого Лефевра – не узнал истинной причины его приезда в Лондон и того, что Ада Лефевр – дочь барона. Обращение к властям открыло бы ящик Пандоры, и тайна, которую его покровитель столько лет хранил, выплыла бы наружу. К тому же Грэм не видел смысла в расследовании «ограбления», не сомневаясь, что за ним стоит Рольф Лефевр и что он мог лишиться не только серебра барона, но и собственной жизни. По всей видимости, торговец шелком, опасаясь за свою драгоценную репутацию, не имел ни малейшего намерения отпускать свою жену. Но был не прочь получить пятьдесят марок.

Все это, однако, не умалило решимости Грэма доставить Аду в Париж. И не только потому, что забрать ее у такого негодяя, как Рольф Лефевр, было благородным делом, но и потому, что его собственное будущее зависело от успеха этого предприятия. Каким-то образом, невзирая на свои раны и сопротивление Лефевра, он должен выполнить порученное ему дело. Но без сомнительной помощи лондонских шерифов.

– Хлопот не оберешься. Нам придется давать показания, свидетельствовать в суде – только для того, чтобы его выпороли и вышвырнули на улицу. Этот болван не стоит таких усилий.

Должно быть, его аргументы прозвучали убедительно. После секундного размышления незнакомец отступил в сторону.

– Почему бы тебе не поискать своего приятеля и не помочь ему вытащить нож из горла? – проговорил он, обращаясь к Байраму.

Тот помедлил, бросив обеспокоенный взгляд на Грэма – видимо, тревожась, что не удается закончить начатое, – затем повернулся и бросился в сторону Милк-стрит.

Грэм сунул нож за пояс и обессилено опустился на землю, обхватив ногу и ругаясь, как матрос. Лодыжка распухла, натянув ремни, повязанные крест-накрест вокруг кожаных штанин, и немилосердно болела.

Незнакомец убрал меч в ножны и присел на корточки рядом с Грэмом, глядя на его ногу. В его правом ухе поблескивало золотое колечко с экзотическим орнаментом. Такую серьгу Грэм видел у язычника в тюрбане, которого повстречал однажды на парижской улице.

– Перелом? – спросил незнакомец. Грэм кивнул:

– И, боюсь, довольно серьезный. Надо бы размотать ремни, чтобы определить точнее.

– Не стоит. Они послужат лубком, пока вы не доберетесь до врача. Это все ваши увечья?

– Нет. Олухи сломали мне несколько ребер. Такая же участь постигла бы и мою голову, если бы не ваше своевременное вмешательство. Кстати, меня зовут Грэм Фокс. Я задолжал вам благодарность.

– Хью из Уэксфорда. Скорее это мне следует вас благодарить. Давно я так не развлекался.

– Дугал действительно истечет кровью, если вытащить нож из его горла?

Хью ухмыльнулся, пожав плечами:

– Не представляю. Это был экспромт.

– Весьма удачный.

– Мне тоже так показалось. Пойдемте. – Хью выпрямился и помог Грэму встать на ноги. – Это послужит вам тростью, – сказал он, вложив в его трясущуюся руку четырехфутовую рукоятку молота. – Думаю, нам лучше зайти внутрь, чтобы вы могли прилечь.

– Внутрь? – Грэм оперся всей тяжестью на молот, а Хью обхватил его за талию, поддерживая с другой стороны.

– Это дом моей сестры, – сообщил Хью, стуча по глинобитной стене дома, к которой прислонялся Грэм. – Я собирался навестить ее, когда увидел грязного бродягу, ведущего в поводу великолепного гнедого.

– Великолепного гнедого с пятьюдесятью марками серебра в седельных сумках, – сказал Грэм, преодолев с помощью своего нового знакомого несколько ступенек. Дом сестры Хью представлял собой одно из двухэтажных зданий, выходивших на Вуд-стрит. К задней стене примыкали хозяйственные строения, а под деревом притулилась каменная постройка, очевидно, служившая кухней. Рядом тянулись грядки, пустынные по причине ранней весны, но никакого скота не наблюдалось.