Шелковица Шекспира - [2]

Что было делать небольшому городку?

На приезжавших поклонниках Шекспира можно было заработать, но, если бы вскоре не удалось найти или изобрести нечто потрясающее, по всему миру распространилась бы информация о том, что город Стратфорд представляет собой скучную дыру, где от великого поэта и драматурга почти ничего не сохранилось.

К счастью, в этот критический момент сыграло свою роль явление, которое Марк Твен называл «величайшим из изобретателей» – случайность.

На заднем дворе «Нового места» росла старая величественная шелковица. На вид она выглядела столетней, и похоже было, что посадили ее примерно в то самое время, когда в доме жил Шекспир. Почему бы не сказать почитателям всего шекспировского, что, в действительности, это дерево было посажено никем иным, как самим великим человеком, и что это «последний памятник бессмертному Шекспиру»⁷?

Будучи, по общему признанию, смелым предположением, эта идея стала надеждой города на сохранение лица и превращение Стратфорда в доходное туристическое место. Успокоенные тем, что, наконец, удалось кое-что придумать, горожане начали распускать этот слух. Теперь каждого посетителя направляли к дереву.

Это сработало! Очевидно, дерево было таким величественным потому, что его посадил гениальный литератор.

Шелковица стала рассматриваться как один из самых ценных активов города.⁸ Даже игравший шекспировские роли известный актер Дэвид Гаррик лично приехал из Лондона, чтобы посмотреть на то, что посадил в землю великий драматург. Наконец-то у жителей Стратфорда появилось нечто подходящее, что они могли с гордостью демонстрировать своим гостям.

По крайней мере, в течение какого-то времени.

К несчастью, владельцем бывшей собственности Шекспира и его шелковичного дерева стал преподобный Фрэнсис Гэстрелл. Похоже, что как священник он ненавидел театр и, почти наверняка, «непристойные» пьесы Шекспира. Тем не менее, этот божий человек сперва был терпелив по отношению к охотникам за сувенирами. Но по мере того, как шло время, число посетителей у дверей его дома росло. Многие, очень многие хотели заполучить частичку дерева и вместе с ней частичку самого Шекспира. Прутики, листья и ветки обрывались; лужайка и сад вытаптывались. Преподобный Фрэнсис Гэстрелл начал отваживать незваных гостей, но они продолжали прибывать. В конце концов, их непрерывный поток был уже чересчур для него. Однажды ночью, не предупредив властей города, он вышел из дома и срубил дерево.

На следующий день узнавшие об этом кощунстве стратфордцы, были охвачены горем; их могло утешить лишь уничтожение преступника. Они бесчинствовали и били окна в некогда принадлежавшем Шекспиру доме.⁹ Очевидно, для разъяренной толпы дом Шекспира не обладал духом Шекспира, который обитал лишь в драгоценном шелковичном дереве.

Преподобный Фрэнсис Гэстрелл, спасаясь от ярости горожан, был вынужден бежать из города. Здесь следовало бы завершиться этой истории, а вместе с ней и многообещавшему туристическому бизнесу Стратфорда, и, возможно, мифу о самом Шекспире.

Но!

Предприимчивый торговец, столяр и часовщик по имени Томас Шарп приобрел срубленное дерево и стал вырезать из него шекспировские сувениры, которые продавал в своей лавке, переименованной в «Шелковичный магазин». ¹⁰ Первоначальный замысел обрел новую форму. Шедшие к Шекспиру пилигримы больше не могли любоваться деревом или украдкой рвать прутики и листья с его ветвей, но теперь они могли покупать изготовленные из шелковицы шекспировские реликвии.

Из этой шелковицы было вырезано и выточено множество памятных сувениров, включая кубки, бокалы, чаши, ковшики, рукоятки для ножей и вилок, табакерки, коробочки для зубочисток, пеналы, игольницы, ларцы для гребней, доски для игры в криббедж, письменные приборы, терки для мускатного ореха и чайницы. Этих предметов было продано так много, что маловероятно, чтобы они были изготовлены из одного дерева. При этом каждый предмет продавался с гарантией того, что был вырезан именно из знаменитой шелковицы.

На аукционах в Лондоне начали продаваться «абсолютно подлинные части знаменитой шекспировской шелковицы». ¹¹ Это дерево обладало замечательной способностью самоумножаться, поскольку на рынке появились изготовленные из него большие столы и макеты Вестминстерского аббатства. Актер Дэвид Гаррик, который теперь был успешным менеджером и совладельцем лондонского театра «Друри-Лейн» и который видел шелковичное дерево живым в ранее принадлежавшем Шекспиру саду, приобрел шесть крупных предметов, каждый из которых имел «гарантию того, что был изготовлен именно из этого дерева». ¹²

Продажа сувениров из шелковицы Шекспира шла настолько успешно, что в Стратфорде были срублены и спилены и другие деревья. В городе начали исчезать ореховые деревья, и вскоре в продажу поступили резные изделия из «подлинного» шекспировского ореха.

Это создание шекспировских реликвий напоминало распространение деревянных фрагментов подлинного креста Иисуса Христа, которое стало весьма популярным, начиная с 9 века. Шекспир больше не был просто актером, управляющим театром или даже легендарным драматургом и поэтом. Шекспир стал святым, а Стратфорд-на-Эйвоне – его храмом. В 1769 году Дэвид Гаррик вернулся в Стратфорд и завершил это обожествление, организовав и спродюсировав великолепные шекспировские юбилейные торжества. Первому шекспировскому фестивалю в качестве центральной точки проведения торжеств потребовалась «комната, где родился Шекспир», и, основываясь лишь на собственной прихоти, Гаррик выбрал место, где родился гений в доме на Хенли Стрит.¹³