Шелковая вендетта - [100]

– Там видно будет, – сказала я.

– Но почему мы не можем пойти?

– Мы должны узнать, какие планы у твоего дедушки.

– У него нет никаких планов.

– Значит, решено, – быстро сказал граф. – Мадам Сэланжер, мадемуазель Кэти, вы должны быть моими гостьями. Событие ожидается через три дня.

Кэти захлопала в ладоши.

– Обещаю, что не съем вас, – прибавил он.

Кэти пожала плечами и засмеялась.

Нас уже заметил отец и торопливо направлялся к нам.

– Господин граф.

Он поднялся, широко улыбаясь, – так, словно это было самым естественным делом – зайти между прочим на территорию своего давнего врага.

– Рад, что у вас все обошлось, Сент-Аланжер.

– Я должен благодарить вас, – сдержанно начал отец.

– Не берите в голову. Разве могло быть иначе. Я услышал про несчастный случай. В такое время! Я представил себе, в каком затруднении вы оказались, и послал людей.

– Они прибыли как раз вовремя.

– В таком случае я удовлетворен.

– Теперь я у вас в долгу, – снова начал отец.

Граф показал рукой на нас с Кэти.

– Мадам Сэланжер и мадемуазель Кэти только что дали свое согласие прийти к нам в замок на vendange. Это сполна вознаградит меня за ту незначительную услугу, которую я сумел вам оказать.

Услышав это, отец на мгновение окаменел. Придя в себя, он сказал:

– Я уверен, что вам будет интересно посмотреть нашу усадьбу. Не соблаговолите ли пройти со мной, граф?

– С удовольствием.

Сдерживая улыбку, он поклонился – сначала мне, потом Кэти; после чего они удалились, а мы с Кэти остались сидеть, глядя им вслед.

– Он не великан, – сказала Кэти. – Он даже лучше. Он рассмешил меня. Мне он понравился, а тебе? Мама?!

Я промолчала.

У нее был разочарованный вид.

– Конечно, он не может есть людей. Это была только шутка.

– О-о? – сказала я.

– Да, мне он понравился, – повторила она чуть ли не вызывающе.

В тот вечер я его больше не видела.

Я была рада побыть наконец одна в своей комнате. Не вызывало сомнений, что человек этот смущал мой душевный покой. Я пыталась найти ответ на вопрос, почему он прислал к нам на помощь своих людей и зачем появился здесь этой ночью. Сперва он отзывает сезонных рабочих, которые должны были работать у нас, а затем делает этот великодушный жест. Я чувствовала, что граф затеял какую-то игру.

Я долго пролежала без сна, продолжая думать о нем.

Наутро отец дождался, когда мы остались одни, и сказал:

– Граф ведет себя очень странно... заявился к нам, как будто мы с ним старые друзья. У нас никогда не было с ним ничего, даже близко похожего на дружбу.

– И он прислал тебе людей.

– Почему? По логике вещей он должен бы тыкать в нас пальцем и радоваться, что мы потеряли урожай. В некотором смысле мы конкуренты. Более того, между нашими семьями существует давняя вражда.

– Но не между вами лично.

– Он на ножах с моим отцом. Они без колебаний подставили бы ножку друг другу. С чего это вдруг такая перемена? – Он испытующе посмотрел на меня, и я почувствовала, что краснею. – Ну конечно же. Он встретил тебя.

– Да, в лесу. Я же говорила тебе.

– Думаю, все это имеет непосредственное отношение к тебе. Ты должна быть осторожна, Ленор.

– Не беспокойся, папа.

– Видимо, он решил преследовать тебя. Говорят, он очень влюбчив, а ты привлекательная женщина.

– Мне показалось ему понравилась Кэти. Наверное, он любит детей.

– Это – лишь часть его игры. Он не интересуется даже собственным сыном.

– Граф произвел на Кэти сильное впечатление. Они играли с ней в чудовищ с людоедскими наклонностями. По-моему, он от души забавлялся.

– Мне это не нравится. Я так хотел, чтобы вы приехали сюда, а теперь я думаю, что смогу спокойно вздохнуть только после того, как мы вернемся в Париж.

– Не волнуйся. Я ведь не маленькая неопытная девочка. Не забывай, что я вдова, имеющая дочь.

– Знаю. Но его считают очень привлекательным мужчиной.

– Во всяком случае он себя видит именно в таком свете.

– Боюсь, что другие тоже.

– Говорю тебе – не волнуйся.

– Но ты пообещала пойти к нему на vendange.

– Кэти приняла приглашение прежде, чем я успела придумать благовидный предлог для отказа.

Отец снова покачал головой.

– Не нравится мне это, – повторил он.

– Все будет хорошо, – заверила я его.

А про себя подумала: «Мне-то все это очень даже нравится». При этом я прекрасно понимала, что отец прав и что граф, вероятно, смотрит на меня всего лишь как на легкую добычу.

Всем сердцем я жаждала доказать ему обратное.

Эта ночь ясно запечатлелась в моей памяти. По прошествии времени она стала мне казаться какой-то нереальной, но даже сейчас я могу закрыть глаза и представить себе все до мельчайших подробностей. Воздух был прозрачен, и звезды казались совсем низкими; было тепло и безветрено. До нас доносились отдаленные голоса пирующих – пение под аккомпанемент скрипок, аккордеона, треугольников[23] и барабанов.

Но отчетливее всего я помню самого графа. Он умудрился устроить так, что мы с ним сидели отдельно в небольшом дворике; окружавшие его серые стены были увиты цветущей бугенвиллеей, в воздухе разливалось благоухание красного жасмина. Я потягивала особое, по его словам, вино, которое он принес из подвалов, и ела торт, приготовленный специально по этому случаю и являлю-щийся одной из достопримечательностей vendange.