Шелковая паутина - [19]

Музыканты играли красивые старинные баллады. Эрик и Кэтлин станцевали два раза, их тела едва касались друг друга, хотя рука Эрика лежала на спине Кэти уверенно и прочно.

На третьем танце Эрик взял руки Кэтлин и положил их себе на шею, а сам обнял Кэти за талию. Наклонив голову ниже, он прошептал:

— Так мне больше нравится. Как будто занимаешься любовью под музыку.

Он прижался к ней всем телом, и на мгновение у Кэтлин перехватило дыхание: его готовность заняться любовью была совершенно очевидной. Он зарылся лицом в ее волосы, вдыхая аромат духов. Губы его почти трогали ее ухо, когда он шептал ее имя. Ласково, едва касаясь, он поцеловал ее в губы.

— Как чудесно ощущать твое тело рядом с моим и двигаться с ним в унисон. Как мне нравится твое лицо, твой запах, вкус твоих губ. — Его язык совершал чудеса, и это заставило ее прижаться к Эрику крепче.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она сообразила, что музыка смолкла. Музыканты отложили инструменты и встали, намереваясь сделать перерыв. Кэтлин смущенно отстранилась от Эрика.

— Тащи-ка эту горяченькую штучку поскорее домой, приятель. Сдается мне, она уже на взводе.

Незнакомый голос, произнесший эти наглые слова, вернул их на землю.

5

Кэтлин развернулась в ту сторону, откуда прозвучал этот гнусавый мерзкий голос, и увидела двух молодых парней, сидевших за одним из маленьких столиков. Парни развалились на стульях, их физиономии не выражали ничего, кроме тупой наглости. Ковбойские шляпы были сдвинуты на затылок.

Лицо девушки залилось горячей краской. Резко отвернувшись и не дожидаясь Эрика, она почти побежала к двери. Треск ломаемой мебели заставил ее остановиться.

Эрик ринулся на столь опрометчиво пошутивших парней, словно ягуар. Одного он ударил кулаком в челюсть. Ковбой рухнул на пол, сраженный ударом, и замер без движения. Второй встал и попытался оказать сопротивление, но ему в живот врезался железный кулак, и незадачливый вояка, согнувшийся от боли пополам, получил полагающийся ему хук в челюсть.

Нелепо распластавшись на полу, он со страхом смотрел на Эрика.

— Выпей чего-нибудь холодненького за мой счет, приятель, — весело бросил ему Эрик и швырнул на столик бумажку в пять долларов.

Потом с поистине королевским величием подошел к Кэти и вывел ее из зала.

Они поднялись по лестнице, прошли через холл, и только у входных дверей Кэтлин дрожащим голосом спросила:

— Эрик, с вами все в порядке?

— Конечно. А что со мной могло случиться? Они заслуженно получили по своим безмозглым башкам, нечего было высказываться. — Он улыбнулся и успокаивающе погладил ее по руке. — Они будут жить, обещаю. Я соизмерял свои силы, насколько это было возможно.

Именно это беспокоило ее больше всего. Когда там, в зале, он посмотрел на ковбоев, она заметила выражение его лица, и у нее мороз пробежал по коже. Хищно оскалившиеся зубы, крепко сжатые кулаки — все в нем дышало яростью и злобой.

Он говорил, что у отца был жестокий нрав. Очевидно, кровь воинственных викингов текла и в его жилах.

— Куда нам ехать, скажите на милость? Это не улицы, а настоящий лабиринт, — пожаловался Эрик, когда они уселись в машину и выехали со стоянки.

Неужели вот этот добродушный молодой человек молотил ковбоев в танцевальном зале несколько минут назад? Кэтлин издала нервный смешок и сказала:

— Пока поезжайте прямо несколько кварталов.

— Прямо? Вы шутите! — воскликнул Эрик, делая первый крутой поворот.

Действительно, улочки Юрика-Спрингс извивались по каким-то им одним известным законам, но все же, в конце концов, каким-то непостижимым образом сливались в широкие авеню.

Однако неудобство узких улиц компенсировали старинные дома, изукрашенные, словно пряничные домики, со сводчатыми окошками и утопающие в цветах: во всех палисадничках росли петуньи, герань, барвинок и маргаритки. Почти все дома были построены в прошлом веке, а нынешние хозяева раскрасили их в яркие контрастные цвета. В общем, Юрика-Спрингс скорее напоминал Диснейленд, чем обычный город в Арканзасе.

— Может, хотите остановиться где-нибудь еще? — спросил Эрик, когда они выехали на автостраду, ведущую к «Горному».

— Нет. Оторваться на несколько часов было просто чудесно, но завтра новый заезд, а послезавтра мы повезем полный автобус детей из старших отрядов кататься на плотах по Буффало-ривер.

— Ого, это здорово. Можно я тоже поеду?

— Конечно. — Она улыбнулась ему в темноте салона.

Эрик не увидел, а скорее угадал эту улыбку. Не пытаясь скрыть явного страстного желания, он скомандовал:

— Иди-ка сюда.

Она придвинулась к нему настолько близко, насколько позволяла перекладина между сиденьями. Тела их соприкоснулись.

— Так-то лучше, — пробормотал он и рискнул быстро поцеловать ее.

Снова обратив взгляд к дороге, он поднес руку Кэти к своим губам и запечатлел на ее ладони горячий страстный поцелуй.

Выехав на главную магистраль, Эрик уже не спрашивал о дороге. Кэти, убаюканная шумом мотора, сытным ужином и тихой музыкой, доносившейся из радиоприемника на тускло освещенной приборной доске, закрыла глаза. Голова ее откинулась на спинку сиденья. Кэтлин даже не пыталась сопротивляться сладостной дремоте.