Шелест тайн - [35]
— Кто-то пострадал?
— Пока нет, — негромко ответил оборотень. Как и я, он прекрасно понимал, что отсутствие жертв до сегодняшнего момента, лишь счастливая случайность.
— Есть какие-нибудь особые симптомы или изменения, произошедшие сразу у всех? — продолжила выспрашивать, стараясь лучше вникнуть в ситуацию.
— Самое удивительное, что кроме энергетической опустошенности ничего не происходит.
— Странно, — протянула я и тут же воскликнула. — Не может такого быть, что все произошло совсем уж без причин!
Оборотню нечего было на это ответить, ведь он сам задавался тем же вопросом. Некоторое время ехали молча. Решив отвлечься от неприятной темы до лучших времен, спросила:
— Илар, где расположено поселение оборотней?
— На востоке от эльфийских земель. Около четырех дней пути.
— Насколько ваш город большой? — полюбопытствовала я.
— Большой? — даже слегка удивился оборотень и с грустной улыбкой ответил. — Нет, совсем не большой.
Его плечи едва заметно передернулись. Похоже, я затронула не очень приятную для моего спутника тему. А, увидев ярко вспыхнувшие золотые искорки в глазах Илара, мне стало не по себе.
— До войны насчитывалось около десятка наших городов, разбросанных практически по всем направлениям. Мы были немногочисленны даже по сравнению с эльфами, что уж говорить о сопоставлении с людьми. А теперь остатки моего народа собрались в Зитриме — так называется наш город.
Молчала, не зная, что сказать. Слова утешения были бы здесь неуместны. Да и не думаю, что оборотень обрадовался, услышав их. Хоть я и не имела никакого отношения к произошедшим событиям, тем не менее, оставалась человеком. Даже не могу представить, каково было Илару видеть, как один за другим погибают его друзья, родные и товарищи. Поэтому молчала, оказывая поддержку — безмолвную, но почувствованную нами обоими.
— Люди уничтожали нас поразительной ожесточенностью, не щадя никого, — продолжил тем временем оборотень. — Когда солдатам попадались дети — это их не останавливало. Мы не были ангелами, но такое поведение было слишком даже для нас. Люди истребляли всех, кто был способен защитить себя и свой дом. Среди оборотней трусов не было, поэтому погибали почти все.
— Ты потерял кого-то близкого, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала я, стараясь говорить, как можно более бесцветным голосом. Перед глазами помимо воли возникали всевозможные варианты кровавых битв, где даже воздух был пропитан смертью.
— Родителей и брата, — глухо ответил Илар. — Друзей, знакомых и, наверное, себя. В тот момент, когда я стоял на пепелище родного дома, во мне что-то умерло навсегда. Возненавидел войну, пошел убивать всех человеческих солдат, которые попадутся мне на пути, не ставя при этом никакой цели кроме мести. Практически уподобился им, вырезая всех без разбора.
— Но что-то тебя остановило? — спросила, пристально глядя ему в глаза. Меня поражала подобная жестокость, но как я сама повела бы себя в подобной ситуации, даже не хотела предполагать, поэтому осуждать оборотня — было не в моей компетенции.
— Ты права, — после некоторой паузы проговорил он. — Но вернее будет сказать: кто. Из недели в неделю я существовал только чтобы мстить. Такие мелочи, как сон и еда, меня не занимали. До сих пор удивляюсь, как не умер с голоду. А потом, после очередной вылазки на меня наткнулся патруль эльфов. Я настолько одичал, что чуть не кинулся на них. Кто-то из перворожденных даже предложил добить меня из жалости. Шаен, он тоже был там, не допустил этого. Много говорил со мной, старался пробудить во мне желание жить, а не существовать ради убийства. Шаен не допустил, чтобы я сошел с ума и превратился в настоящего монстра. До конца войны остался с эльфами, а он стал мне другом, — когда оборотень начал говорить о случившемся, то глаза его стали пустыми, но по мере продолжения рассказа, они вновь возвращались в нормальное состояние. — Где-то лет десять назад я узнал, что у меня есть племянница. Её родители погибли значительно позже окончания войны — они не захотели жить вместе со всеми, а предпочли остаться в лесу. Только там еще проживала нежить, превосходящая их числом во много раз, которой так же хотелось кушать. Пока отец отвлекал внимание тварей, мать вместе с девочкой, смогла ускользнуть и добраться до Зитрима. Но… она была сильно ранена и вскоре скончалась.
— Ты воспитывал племянницу в одиночку с младенческого возраста?
— Да, — усмехнулся оборотень, уже более весело. — Она настоящий чертенок. Не успеешь оглянуться, как её нет на месте и готова очередная пакость. Вилена ни минуты не может сидеть спокойно. Она — все, что у меня осталось. И я не хочу, чтобы девочка пострадала.
На этом наш разговор был окончен. Окружающие меня бесконечное мельтешение деревьев и небо, свинцовыми тучами, нависавшее над головой, готовое в любой момент обрушиться на землю безудержным дождем, стали уже привычными. Но, несмотря на хмурую погоду, настроение было не то, чтобы очень радужным, но опускаться до прежней меланхолично-депрессивной отметки точно не спешило. Я ехала и размышляла. А подумать стоило о многом. Например, о том, что делать дальше и как помочь оборотням. Интуитивно чувствовала, что твориться что-то совсем из ряда вон выходящее. Уж очень подозрительной была напасть внезапно охватившая оборотней. Ничто не происходит само по себе — это аксиома. И уж тем более не пропадают силы. Я никогда не слышала о подобном и могла точно сказать, что в природе такой болезни не существовало. А значит, она носила неестественный и, скорее всего принудительный характер. Тем не менее, совершенно не было идей, как с этим бороться. Но опускать руки и сдаваться было не в моих правилах.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.