Шелест нежных слов - [17]
Джойл обвила шею Донована, как она обычно делала, с тем, чтобы его взгляд, слух, все осязание и обоняние занимала только она, затем ухватила зубами его нижнюю губу и игриво потянула.
— Да, — произнесла она соблазнительным шепотом.
Потом она добавила что-то еще, но Донован, поглощенный ощущениями, толком не вник в ее слова.
Джойл поцеловала его так, как никогда не целовала раньше. Он чувствовал ее губы, ее язык, ее зубы. Ласки ее были безумно страстны, обезоруживающе нежны и удивительно изобретательны. Казалось, она вмиг завладела его мыслями, чувствами, мечтами. Она просунула руку под его свитер, и он ощутил прикосновение пальцев сквозь хлопок футболки.
И тут до Дона неожиданно дошел смысл слов, произнесенных Джойл несколькими секундами раньше. Он ухватил ее за запястье и, оттолкнув от себя, усадил на место.
— Что ты сказала? — проговорил он жестко. Джойл растерянно посмотрела на него.
— Когда?
— Когда я спросил, уверена ли ты, что хочешь пойти со мной.
Джойл сделала вид, что копается в памяти.
— Я сказала «да», — ответила она с невинным видом, которому Донован все меньше и меньше доверял. — А…
— После этого, — рявкнул он.
— Я сказала, что ты обещал не поскупиться.
Донован являл собой прямо-таки образец оскорбленного достоинства.
— То есть между нами был такой разговор: «Ты уверена, что хочешь это сделать?» — Он ткнул себя в грудь, чтобы показать, что это были его слова. Джойл кивнула. — А ответ, — он указал теперь на нее, — был: «Да. Ты же обещал, что не поскупишься». Так было дело?
Джойл снова кивнула, сохраняя невинное выражение лица.
— Точно, слово в слово. Но не поним…
Донован Ирвин завел машину, резко вывел ее со стоянки и быстро поехал в сторону пляжа.
— А ты не можешь сказать мне, в чем дело? — тихо спросила Джойл. — Если ты недоволен тем, что я делаю это за деньги, то совершенно непонятно, почему ты расстраиваешься. Это же твоя собственная идея.
— Можно было отнестись к ней и с большей тонкостью, — сердито ответил Дон.
— Как можно относиться с тонкостью к тому, — спросила Джойл, — что ты предложил мне деньги за…
— Хватит! — крикнул он, со скрипом затормозив у крыльца ее дома, и, прежде чем Джойл успела еще раз поинтересоваться, в чем дело, они уже стояли у двери.
— Где твой ключ? — спросил Донован.
— А я и не брала с собой ключ. Рита осталась с ба…
— Тогда звони.
Однако звонить в дверь им не потребовалось. Она сама распахнулась, и на пороге показалась улыбающаяся Рита с Евой на руках. Правда, увидев их лица, Рита сразу перестала улыбаться.
— Дядя! — радостно воскликнула Ева, протягивая к Доновану руки.
Сначала Джойл показалось, что он даже не ответит, но Дон, не меняя сердитого выражения лица, ухватил ее маленькую ручку в свою и неожиданно мягко сказал:
— Привет, пуговка.
Затем он посмотрел на мать девочки, в его взгляде явственно читалось разочарование. А потом он повернулся и ушел.
Джойл взяла Еву на руки и, крепко прижав, вошла в дом.
— Гляжу, у вас не так уж удачно все сегодня сложилось, — сочувственно проговорила Рита.
Джойл вздохнула и протерла глаза.
— На самом деле, — сказала она мрачно, — все прошло точно по плану.
Только она не ожидала, что успех принесет ей так мало удовлетворения.
VIII
— Она собиралась сделать это за деньги! — прокричал Донован, ни к кому конкретно не обращаясь.
Он лежал в темноте на диване, который еще хранил запах духов желанной женщины. Вик втиснулся между хозяином и спинкой дивана. При выкрике он поднял голову.
— Да, я действительно предложил ей деньги, — продолжал Дон. — И я на полном серьезе собирался ей их дать, но не потому, что хотел платить, а просто потому, что подумал, что она захочет чего-то взамен, а мне нечего было ей предложить. О Господи!
Он закрыл лицо локтем, стараясь стереть из памяти картину, как она стоит перед ним и смотрит на него так, как будто ничего на свете не хочет больше, чем его. И все это, оказывается, только из-за денег.
Рассудок уже в десятый раз с тех пор, как они расстались там, на крыльце, напомнил Доновану: ты же сам предлагал ей деньги.
Он поразмыслил над этим секунду и подытожил: ты решил, что не можешь дать ей любовь, так что же, черт побери, заставило тебя думать, что она может полюбить? Мужчину, которого Джойл любила, она потеряла. А ты просто случайный человек, на котором она остановила внимание лишь из-за секса и кошелька, то есть почти того же самого, чего ты сам хочешь. Так откуда столько негодования?
На этот вопрос он не мог найти ответа. Обычно мир представлялся ему ясно и четко, но в последнее время все в нем вдруг начало резко меняться.
Он вспомнил, как она целовала его, как кончики ее пальцев гладили его через футболку, и чувствовал одновременно и возбуждение и отвращение, а больше всего — сожаление.
Единственное, в чем Донован был твердо уверен, так это в том, что очень хочет заполучить ее, причем — и это было труднее всего принять — даже если ему придется отказаться от своего предложения. Он либо добьется ее, либо умрет, пытаясь достичь цели.
И мозг его начал рисовать в воображении могильные плиты.
Ему виделось, как Джойл вставила букет шелковых фиалок в круглую накрахмаленную салфеточку и перевязала его. Затем она прикрепила снизу ленточку, а концы ее завязала сбоку бантиком. В итоге вышло нечто романтическое — этакий подарок из прошедших времен.
Поздней ночью, в грозу Дора Кавана — известная общественная деятельница — вдруг обнаруживает в гостиной своего дома странную маленькую девочку с незнакомцем, похожим на больного бродягу…
Страшный пожар отнял у Аннетт Напир все — отца, дом, привычный круг друзей. Но он же подарил ей встречу с Саймоном Бэтфордом, избалованным, преуспевающим голливудским режиссером. На правах родственника он принял участие в ее жизни, не подозревая, что эта молоденькая зеленоглазая девушка зажжет другой пожар — в его сердце.Для широкого круга читателей.
Героиня романа — редактор серии увлекательных книг о приключениях некоего капитана во времена Гражданской войны в Америке. Молодая женщина влюбляется в этот героический образ, видя в нем воплощение своих грез о мужчине, которому была бы готова отдать свое сердце. Встретившись с автором, женщина видит перед собой копию героя его романов и не может понять, в кого же она влюблена — в мифического капитана или в его реальный прообраз.
Писательница Сара Мэтьюз, живя в мире вымысла, не приспособлена к жизни реальной. Случайная встреча с Дакотой Уайлдером и пожар страсти, вспыхнувшей между ними, делает Сару другим человеком.
Элла Стюарт, скучающая в браке, без особых моральных страданий крутит роман с женатым бизнесменом Уильямом Эшфилдом.Тот, в свою очередь, давно подумывает бросить жену — художницу Бэт — и связать судьбу с Эллой.Как выясняется, и сама Бэт, тайно влюбленная в жениха собственной дочери, жаждет разорвать надоевшие узы брака. Цепь измен кажется бесконечной…Но внезапно грянувшая трагедия вынуждает всех участников этой истории в корне изменить свою жизнь и попытаться понять, чего они все-таки хотят друг от друга: любви или понимания, свободы или прощения?
В союзе Агнес и Энтони не было ведущего и ведомого: им, равным друг другу по интеллекту и по темпераменту, нравилось быть вместе. Устраивали они друг друга и как любовники. Однако Энтони ради интересов семейного бизнеса женится на другой девушке. И вот спустя несколько лет, овдовев, он вынужден искать встречи с Агнес, нежданно-негаданно ставшей владелицей крупного пакета акций его компании. Энтони понимает, что в значительной степени его благополучие зависит от бывшей любовницы, которую он глубоко оскорбил и которая, вполне возможно, захочет отомстить.