Шел снег - [10]

— А где будет кухня?

— В подвале, полагаю.

— Император терпеть не может остывшей пищи, — заметил повар. — Пока я буду носиться по этим этажам и бесконечным коридорам, фрикасе задубеет, и он мне в морду запустит этим блюдом.

— Господин Маскеле, надо найти какой-то выход. Царь Александр тоже не ест остывших блюд.

И пошла суета. Себастьян раздобыл себе стол, Маскеле — плиту. Кто-то притащил волчьи шкуры, чтобы устроить из них постель на паркете. По указанию Боссе со стен сняли портреты царя и членов его семьи, которые могли испортить настроение императору. Несколько ротозеев молча стояли в галерее и рассматривали белые мраморные статуи у дворца Пашкова.

Кто-то из слуг подбежал к Боссе и радостно сообщил:

— Господин префект, гренадеры сказали мне, что в подвалах нашли много мебели.

— Так чего же вы ждете? — спросил Боссе.

— Пойдем! — предложил Маскеле Себастьяну. — Там вы, наверняка, подберете себе шикарный стол.

Не теряя времени, Рок, повар и слуги быстро зашагали по коридору, то и дело встречая гренадеров. Некоторые дежурили у пустых комнат, другие играли в карты, устроившись вокруг барабана, а один усач надел свою медвежью шапку на мраморную голову какой-то богини и, облапив статую, пьяно бормотал: «Все жалованье, все отдам тому, кто мне найдет настоящую россиянку!»

Присутствие старых вояк, которые не раз и не два побывали в аду жарких сражений, успокаивало Себастьяна. Однако, где же эти подвалы? Они спустились по парадной лестнице, обошли десятки пустых комнат, коридоров, спрашивали у других солдат, которые ничем не могли помочь, и, наконец, нашли какую-то узкую темную лестницу, которая вывела их в огромные сводчатые помещения. Там было так темно, что один из сопровождавших их гренадеров отправился за факелами. От стен и от пола тянуто сыростью. Поиски продолжили при зажженных факелах, но их света едва хватало, чтобы разогнать мрак подвалов. В полутьме то справа, то слева открывались какие-то проходы, но куда они вели, не знал никто. Как бы не заблудиться и не потерять дорогу назад… От дыма слезились глаза. На сводах и колоннах плясали гротескные тени: из-за шинели с высоко поднятым воротом тень Себастьяна походила на вампира, и в эти минуты он готов был испугаться самого себя.

— Там что-то есть, — сказал гренадер.

— Какие-то ящики…

— Посветите мне здесь, но только не так близко, а то вдруг там боеприпасы, — начал командовать Маскеле. — Гренадер, вскройте штыком этот ящик.

Крышка с треском отлетела. Повар смело сунул руку в ящик и достал оттуда щепотку какого-то порошка.

— Поднимите выше факел, чтобы разглядеть, что это такое.

— Не стоит, — ответил гренадер, — я уже все понял.

— А я ничего не понял.

— У вас что, носа нет? Это же нюхательный табак.

— Вот те раз! — удивился кто-то из слуг.

— Так оно и есть, — согласился повар, поднося к носу понюшку табака.

Не прошло и минуты, как его разобрал могучий чих, от которого едва не погас факел в руке гренадера.

Ящики с табаком были сложены в штабель, и их количество впечатляло. Рок и Маскеле хотели продолжить поиски, и потому поторапливали гренадеров и слуг, которые деловито наполняли карманы табаком. Чуть дальше повар обнаружил сваленные в кучу тюки с шерстью и множество бочонков с анисом. Попробовав его, Маскеле скривился:

— На кой черт мне такая приправа! Пусть русские варвары подавятся этим анисом! Если я сварю императору макароны с анисом, он с меня семь шкур спустит.

— Послушайте, вот здесь ваша мебель, — позвал гренадер из соседнего зала.

Чего там только не было! Комоды, кресла, кровати… Выбирай, что хочешь, только не зевай! Себастьян присмотрел себе письменный столик с откидной крышкой. За ним было бы очень удобно на лету записывать ключевые слова писем императора. Но чтобы добраться до этого столика, надо было отодвинуть массивный шкаф, проложить путь между сундуками, ларями и табуретами.

— Такие подушки сгноили, — сокрушался один из слуг.

— Ты бы лучше помог мне, — попросил Себастьян.

— Держите мой факел, — сказал гренадер, — я займусь вашим столиком.

В тот момент, когда Себастьян взял факел и стал его поднимать, из-за роскошного буфета красного дерева появился какой-то тип в каске римских легионеров и белой тоге, скрепленной на плече круглой фибулой. От неожиданности все остолбенели, а один из гвардейцев на всякий случай примкнул штык.

— А! Господа! Я слышу, вы французы, — промолвило привидение, — ужель имею честь я созерцать овеянных бессмертной славой воинов!

— Ты кто? — остолбенело спросил Себастьян.

— Как вам сказать? Кто я? А вы догадайтесь. Света, правда, маловато, но все же, извольте.

Беспокойное пламя факелов лишь подчеркивало гримасы странного незнакомца. А тот положил руку на сердце и начал декламировать:

И Рим, и Афины доныне

Всегда пребывали в гордыне:

Их славе не будет конца.

Но вот и пришло отрезвленье,

У всех зародилось сомненье

При виде французов агнца.

Это представление всех сбило с толку, и только полуграмотный гренадер-ветеран, которого не прошибешь никакой поэзией, грозно нахмурил брови и рявкнув:

— А ну, отвечай господину Року, а не то я тебе сейчас врежу!

Солдат начал разбрасывать мебель, чтобы добраться до болтуна, но тот себе продолжал, как ни в чем не бывало: