Шекспир должен умереть - [58]

— Да, в Стратфорд-апон-Эйвон, на родину Шекспира. Ведь мисс Мимозин пропала вместе со своим автомобилем?

Он рассеянно кивнул.

— Совершенно верно. Как удалось выяснить, она села в свой автомобиль марки «Форд», сказала соседке, что отправляется к своему жениху, и все — больше ее никто не видел. Но при чем тут Стратфорд?

— При том. — Я двинулся на выход. — Не будем терять времени — давайте как можно быстрее отправимся в Стратфорд. Желательно взять полицейских в сопровождение. Поспешим! Я расскажу вам по дороге, как представляю себе все дело.

Все гениальное — просто, и у каждой самой замудренной загадки есть простой, если не банальный, ответ, который сам собой придет, стоит лишь разложить все по полочкам — вспомнить всю последовательность событий, вовремя и не вовремя прозвучавшие реплики, чьи-то внезапные слезы и раздражение. Но для того, чтобы вдруг понять общий смысл всего, как правило, необходима мелочь — деталь, общая в двух, казалось бы, совершенно не связанных картинках.

— Не помню, кто сказал, что все начинается с любви — и войны, и жизнь, и смерть. Так и в этом деле: заявление, что убийство на турнире замешено на любви, лично я услышал еще при нашей первой, случайной встрече с парой Роза — Нат Хатвилл. Но тогда все мы только рассмеялись, полагая, что у самоуверенной Розы — мания величия. А ведь она была абсолютно права!

Мелкие детали попросту не бросаются в глаза, и лишь по прошествии времени, словно сами собой, вдруг складываются в завершенную картину, где все ясно и понятно: вот — жертвы, вот — причины, а вот — он, убийца с творческим подходом. И вот тогда ты словно вновь слышишь все те реплики, отдельные слова и запахи, что за руку привели тебя к твоим открытиям.

Инспектор с интересом слушал меня, словно пытаясь понять, к чему я клоню. Не выдержав, он махнул рукой.

— Кого вы имеете в виду, говорите сразу, не то я сойду с ума. Кто же?..

Я вновь улыбнулся кривой улыбкой.

— Ларри Брайт, прошу любить и жаловать, последний романтик и ведущий Шоу сов в замке Уорвика.

Инспектор первые мгновенья смотрел на меня с искренним изумлением. А что вы хотите? Вот так сразу и не поверишь, что последний романтик Ларри и есть трижды убийца.

Я кивнул.

— Точно! Давайте для начала вспомним первое убийство: когда уже, казалось бы, всем было известно о том, что вместо профессора Хатвилла жертвой пал студент Питер Санин, в зал, где вы вели допрос, вдруг ворвался заплаканный Ларри. Вспомнили? Его слова о том, что сова нашептала об убийстве. При этом парень плакал. Но вы подумайте: а к чему, собственно, ему было так рыдать? Кто ему Санин? Абсолютно никто. Но почему в таком случае его смерть так задела беднягу Ларри? А ведь все объясняется просто: Ларри, проткнув соперника копьем, поспешно поскакал к дому Перкинса, где молниеносно переоделся, отпустил лошадь, а сам окольными путями поспешил вернуться в питомник, чтобы привести себя в порядок. Ему неоткуда было узнать, что произошла подмена и на месте Хатвилла оказался совершенно другой человек! Понимаете? Перед нами парень играл горе по потере любимого профессора…

Инспектор нахмурился и кивнул.

— Помните? А когда вы сообщили ему, что профессор жив-здоров, у него началась истерика, и он выбежал из зала.

Инспектор все так же молча кивал, словно вспоминая всю ту сцену, реплику за репликой.

— Я всегда считал Ларри не совсем нормальным, оторванным от реальности, — проговорил он наконец.

— А он и есть не совсем нормальный, — сказал я. — Потому его и называют последним романтиком — это просто вежливый вариант, чтобы обозначить простой факт: Ларри далек от реальности, живет в своих розовых мечтах.

— А ведь в самом начале он как бы между прочим сообщил, что недавно проснулся, потому что уснул лишь под утро, — припомнил инспектор. — Так сказать, заготовил для себя алиби. И все-таки… Что еще у вас есть на него?

Мы выехали за пределы Уорвика. Я откинулся на спинку сиденья.

— Мелочи — интересные детали. Сегодня утром Соня включила нашу видеозапись турнира. Одновременно она перебирала свои эскизы — те самые, что делала на лужайке у замка, с Ларри и его Шоу сов на первом плане. Тогда меня что-то царапнуло, но я не успел ухватить, что именно. И вот уже под вечер, после того, как моя Соня очень кстати упомянула про аромат сандала, который ощутила, когда к ней в колени упал второй труп, все вдруг стало ясно.

Я глубоко вздохнул.

— Общая деталь: на эскизах и на холсте Сони я обратил внимание на непомерно огромные ступни ног Ларри, это подчеркивали темные кожаные сапоги. Где-то на втором плане у меня даже мелькнула мысль, что у парня никак не меньше сорок пятого размера. При всем при этом на огромном экране телевизора беззвучно шли кадры нашей любительской видеосъемки рыцарского турнира. Во время традиционного круга почета рыцарей в кадре мелькнул Ланселот Озерный, и вновь мое сознание отметило ту же деталь: огромную стопу в стремени. Мелочь?

Я бросил на инспектора выразительный взгляд.

— Плюс ко всему — сандал. Как только Соня упомянула про аромат сандала во время второго убийства, я тут же припомнил, что ощущал точно такой же сандаловый аромат во время нашего с вами посещения питомника сов. Тогда же я обратил внимание на ароматическую лампу на столике у крайней клетки — очевидно, в ней использовалось масло сандалового дерева. Раз в питомнике смолила ароматическая лампа с сандалом, Ларри вполне мог пропахнуть им, не правда ли? Ну, и самый первый факт: мы с Соней видели Ларри с доктором Перкинсом за несколько минут до того, как Перкинс был отключен и его место на коне занял убийца. Случайность, что мы с Соней заметили эту парочку в кафе, — чудесная случайность, на которую поначалу мы с вами не обратили особого внимания.