Шедевр - [67]
Через несколько минут наш катер причалил к деревянному пирсу, и мы направились к палаццо в стиле Ренессанс. По вымощенной аллее, с одной стороны от которой находился канал, мы преодолели небольшое расстояние до широких дверей музея. Войдя в ворота, мы обнаружили, что двор музея вымощен светлыми плитами, в отличие от прохладных аллей. Двор очень просторный, и в центре него вырыт глубокий колодец. Мы прошли через темный холл и поднялись по широкой лестнице на второй этаж, в главный выставочный зал. Галереи оказались неожиданно маленькими и уютными. Потолки украшали необычные фрески, которые привлекали больше внимания, чем картины, висящие на стенах.
Второй вариант «Юдифи и Олоферна» так же знаменит по репродукциям, как и «Олимпия» Мане. Все детали картины были воспроизведены бесчисленное количество раз, и теперь произведение Климта можно увидеть где угодно: от обертки шоколада до белья. Но даже на неудачном месте в середине галереи, на стене, являющейся перегородкой, оригинал производит впечатление, которое нельзя сравнить с действием репродукций. От Юдифи нельзя было отвести глаз. Как и Кристина, она нарисована полностью, что сделано с целью подчеркнуть ее рост. Толстая позолоченная рама оттеняет изображение, картина приобретает динамику, начинаешь буквально видеть, как Юдифь уходит в открытую дверь, и мысленно возвращаешься к совершенному ею убийству. Ее грудь обнажена, темные волосы развеваются за спиной, на оливковой коже — посткоитальный блеск. На Юдифи неописуемой красоты платье, броские драгоценности украшают ее шею и запястья. Большое количество цепей свидетельствует о том, что Юдифь была пленницей, но теперь она свободна. В скрюченных пальцах, похожих на когти хищника, она сжимает отрубленную голову Олоферна. Сильное впечатление, производимое картиной, кажется еще более удивительным, если учесть, каким тонким слоем художник наносил краску на холст. Красочность картины и ее глубина на репродукциях наводили на мысль о толстом слое краски.
Климт использовал миф для утверждения идеи о беспомощности мужчин перед женским магнетизмом и о необходимости с этим считаться. Может, это было лишь предупреждение о грядущих событиях? В конце концов, это был 1909 год. Картина написана незадолго до того, как Эммелина Пэнхурст приковала себя к ограде лондонского парламента, и получение женщинами права голосовать ознаменовало начало борьбы за равноправие в Западной Европе.
Я размышляла о том, как драматически обыграю историю Юдифи. Ее будет так же непросто передать, как Викторину и Марию, а может, и еще сложнее. Она станет моим последним представлением, которое завершит неделю моей продажи. Я мысленно составила сценарий для Юдифи, шепотом проговаривая слова о том, как она коварно соблазнила Олоферна, и о последовавшем за этим убийстве. Общая идея была мне ясна, но характер представления будет зависеть от моего будущего коллекционера. Мне хотелось отдать все детали на волю случая. Это будет частный просмотр; подача образа будет тесно связана со зрителем — в зависимости от того, мужчина это или женщина, от степени сексуальной активности — по прошествии недели я буду знать о нем — или о ней — достаточно много. Чувственная, непредсказуемая и опасная Юдифь будет моим козырем в рукаве. Я использую ее для подведения итогов всех предыдущих представлений и для того, чтобы нежно — или не очень нежно — попрощаться со своим владельцем.
Как Энгр и Уистлер, Густав Климт сам придумывал костюмы для своих моделей. Они не отвечали моде того времени, но помогали отобразить характер его героинь на холсте. Юдифь изображена подчеркнуто чувственной. И Петра шьет для нее соответствующее платье. Она придумала ткань, основой для которой послужили обе картины: тонкий шелк, расписанный розовыми, зелеными, оранжевыми узорами в форме завитков, квадратор, овалов и кругов, прошитый золотой нитью. Платье будет похоже на кимоно. Но за внешней скромностью должен отчетливо проявляться образ моей героини. Незаметные ленточки на передней части кимоно развяжутся, открывая нижнее платье, вырезанное настолько низко, что едва прикрывает соски. Платье спустится до уровня пупка, а затем упадет на пол, где уже будет лежать кимоно. На шею я надену инкрустированное золотое колье, а на запястья и лодыжки — бесчисленные цепи. Женщины Климта часто не носят обуви, и мои ноги тоже будут босыми. В результате декорации объединят две темы — темы борьбы и любви, представленные в картинах художника.
Подготовка приближалась к концу. До аукциона оставалось всего двенадцать дней, и в воздухе витало всеобщее напряжение. Я испытывала воодушевление и облегчение от того, что мой план почти осуществлен. Передо мной открывались новые карьерные возможности. Беспокойство, вызванное появлением Кенни Харпера, улеглось. Он никогда уже не позвонит, и журналисты, казалось, забыли о том рисунке. Как ни странно, но я, наверное, испытываю благодарность по отношению к нему. Его повторное появление в моей жизни заставило мой ум заработать. Я стала более раздражительной, более живой, после того как он вызвал во мне этот страх; мои нервные окончания приобрели небывалую чувствительность. Теперь я ощущала, что готова вернуться в Лондон и предстать перед публикой. Время, оставшееся до аукциона, прошло в сутолоке пресс-конференций, встреч, примерках и съемках. Сценарий представления был продуман до мелочей, образы найдены. Пришло время отложить их в сторону и заняться обдумыванием того, как лучше выставить себя на продажу. Оставалось лишь два важных вопроса, которые требовали решения: прежде чем поехать на аукцион Сотби, мне нужно примерить костюмы и как-нибудь помириться с Эйданом.
От католического Рождества до Нового года – всего одна неделя. Том и Сиара проведут ее вместе – будут гулять по заснеженным паркам, пить горячий пивной коктейль в старом пабе, рассказывать свои желания Санта-Клаусу, дарить друг другу подарки и танцевать на новогоднем балу. Но хватит ли им этой праздничной недели или им нужна целая жизнь, проведенная вместе?
Мы познакомились во вторник. Стали друзьями, влюбились – тоже во вторник. Угадайте, в какой день нам пришлось расстаться? «Я был уверен, наше совместное будущее предопределено. Но внезапно ты уехала, порвала со мной без всяких на то причин. И вот теперь, спустя семь лет, во вторник, у меня наконец появился шанс посмотреть тебе в глаза и сказать: «Прошло столько лет. Ты меня совершенно не волнуешь. Но все же… что, черт возьми, тогда произошло?».
Она жила в маленьком привычном мирке. Но встреча с гадалкой все изменила. Теперь ее жизнь — сплошной водоворот страстей и необыкновенных приключений. Головокружительный роман, неожиданное наследство, поездка в Париж — разве могла мечтать об этом скромная учительница? Но только что обретенное счастье готово лопнуть, как мыльный пузырь, когда она понимает, что ее избранник не тот, за кого себя выдает.
Ройса Бразьера интересует лишь его бизнес. Он нанимает Жасмин Харден в качестве организатора супервечеринки, на которой он сможет осуществить самую главную сделку в своей жизни. Однако в результате Ройс заключает контракт совсем иного рода…
Компания премилых людей отправляется в Египет, в колыбель человечества. Прогулка по Нилу, пирамиды, фараоны и, конечно, погружение с аквалангом — не отдых, а сказка! Но вот какая незадача — из морских глубин не вынырнули красавица Маргарита и ее бойфренд Кирилл. Нет, они не утонули! Их похитили некие загадочные злодеи, а затем стали вымогать у богатого родственника Маргариты выкуп. И вот компания премилых людей скачет на верблюдах по колыбели человечества, собирая где только можно необходимую сумму. Правда, позже выяснилось, что делали они это напрасно, но зато какой удивительный отдых получился — настоящий, с захватывающими дух приключениями!
Ласковое солнце. Теплый песочек. Лазурное море. Картинка, а не пейзаж! Вам хочется расслабиться в шезлонге под убаюкивающий шепот волн. И чтобы никаких мыслей о работе, никаких забот и проблем! Ведь отпуск на то и отпуск, чтобы слиться душой и телом с чарующей природой и отдохнуть… Но что за наказание?! Почему в этом раю вдруг объявляются какие-то странные типы и желанному покою приходит конец? В одно мгновение отпуск превращается в головокружительное приключение, которое незаметно затягивает вас в сомнительные авантюры.
Новый психологический триллер Элизабет Хейнс — это потрясающая, тревожная и шокирующая история, в которой на карту поставлено все. Сара Карпентер живет на ферме в Северном Йоркшире и впервые после смерти мужа остается совсем одна. Ее дети, Луи и Китти, уезжают учиться. Но Сара держится мужественно и не считает себя одинокой. У нее есть две собаки и лучшая подруга Софи. А возобновление отношений со старым знакомым Эйденом дарит Саре повод снова улыбаться и быть счастливой. Но ее дети против. И даже Софи, кажется отдалилась… Загадочное исчезновение подруги, а затем и дочери заставляет Сару жить в тревоге: она чувствует, что опасность где-то рядом.
Бенуа Лоран, весьма преуспевающий полицейский и любимец женщин, оказывается за решеткой в мрачном, холодном подвале. Вскоре он узнает, что его собираются казнить как убийцу и насильника малолетних. Роль судьи и палача взяла на себя рыжеволосая красавица, которая использует самые изощренные пытки, чтобы вырвать у Бенуа признание в преступлениях…Кто оклеветал его? И как вырваться из лап чудовища в облике прекрасной женщины?
У Мари-Эрмин трудные времена: ее роскошный дом сгорел, семья разорена… И только музыка по-прежнему приносит утешение. Благополучие близких теперь зависит от нее, поэтому певица принимает предложение известного музыканта Родольфа Метцнера записать новую пластинку. Оказывается, Родольф долгие годы любил Эрмин — и вот она в его доме… Устоит ли красавица перед страстью влюбленного мужчины? И какие еще испытания приготовила ей судьба?
Ридли Кью Джонс жила обычной жизнью, пока однажды не совершила героический поступок — спасла малыша, который мог попасть под колеса грузовика. Фото Ридли появилось во всех американских газетах. Она стала участницей многих ток-шоу и «почетным гражданином дня». Но слава сыграла с Ридли злую шутку. Женщина получает загадочную записку, в которой утверждается, что она вовсе не та, кем привыкла себя считать. Пытаясь выяснить правду, Ридли блуждает в лабиринте из таинственных событий и недомолвок, и каждое новое открытие все больше шокирует ее.