Шедевр - [12]

— Я тебя сразу узнал!

Девушка и лев

— Денни! Здравствуй, — Карл широко улыбнулся и протянул руку для пожатия. — Джеймс, это Деннис Макгаффин, мой старый друг еще со времен Пратта. Это художественный колледж, где я учился. Помнишь, я тебе рассказывал? Денни, познакомься с моим сыном Джеймсом.

Денни слегка поклонился и подмигнул Джеймсу.

— Не такие уж мы старые, так ведь, Джеймс? Рад познакомиться! Всегда приятно видеть молодежь на такой выставке.

— А ты как здесь очутился? Я вроде слышал, что ты где-то на западе — в Калифорнии, кажется?

Денни кивнул.

— Все правильно. Я работаю в Музее Гетти. Куратор отдела графики. Дюрер и этот Беллини — наши.

Рядом с Дюрером висел еще один рисунок, изображающий женщину со львом. Очень похожий — тот же сюжет, тот же размер. Марвину показалось, что второй рисунок не так искусно выполнен, как будто более толстым пером.

— Мы отправили сюда целый ряд экспонатов, так что я помогал мисс Балкони с развеской.

Денни махнул рукой девушке, не сводившей глаз с рисунков. Обогнув толпу посетителей, она подошла ближе.

Марвин выбрался из-под воротника, чтобы получше ее рассмотреть. Стройная, подтянутая, в облегающей блузке, светлые волосы собраны в аккуратный узел. Прямоугольные темные очки плотно сидят на маленьком носике. Очень привлекательная, но держится так, будто понятия об этом не имеет — и оттого кажется еще милее. Марвину она сразу понравилась.

— Кристина, — позвал Денни. — Познакомься с моим другом Карлом Териком и его сыном Джеймсом. Ты, наверно, слышала о нем, Карл выставляется в галерее Эрнста Оже. Он не только мой добрый друг, но еще и прекрасный художник.

— Нет, боюсь, что ничего о вас не слышала, — улыбнулась Кристина.

— Мой цикл «Свобода» прошлой осенью был у Стейнхолма. Не помните — такие большие абстрактные полотна?

Марвину показалось, что Карл немножко смущен, но надежды не теряет.

— Нет, не припоминаю.

— Может, видели мои работы на Биеннале в Музее американского искусства Уитни?

Кристина покачала головой.

— Увы, всё, что моложе четырехсот лет — вне моей компетенции.

— Вне вашей компетенции или вне ваших интересов? — осведомился Карл.

Марвин с удивлением заметил в его голосе нотки раздражения.

— Думаю, и то и другое, — улыбнулась Кристина. — Прошу прощения, не принимайте мое неведение за оценку вашей работы. Я помешана на второй половине пятнадцатого века… Просто застряла там. Германия, Италия, Голландия.

Вторая половина пятнадцатого века. Время создания этих рисунков. Марвин и вообразить не мог, как давно это было. Для жука — немыслимая древность.

Кристина пожала Карлу руку и широко улыбнулась Джеймсу.

— Тебе здесь нравится?

Мальчик застенчиво кивнул.

— Нам обоим нравится, — сказал Карл. — Очень! Особенно Дюрер.

— Прекрасные рисунки! Он наш любимый художник, правда, Денни? Мы всегда стараемся купить любую его вещь, выставленную на продажу. Необыкновенное внимание к деталям, безупречная техника… Сами можете судить, сравните хотя бы с Беллини, — она повернулась к Джеймсу. — Один сюжет, а мастера разные. Скажи, какой тебе больше нравится?

— Этот, — прошептал Джеймс и показал на рисунок Дюрера.

Мне тоже, подумал Марвин. В чем-то Беллини был даже красивее, но Марвин предпочитал четкие, резкие линии Дюрера.

— Почему? — Кристина старалась подбодрить мальчика, но Джеймс смущенно молчал.

— Джованни Беллини был великим итальянским художником, — продолжала Кристина. — Дюрер называл его «лучшим из художников».

— Но он не был так знаменит, как Дюрер, — возразил Карл.

— В свое время был. Теперь он теряется на фоне Микеланджело, Леонардо, Рембрандта. — Кристина с легкой улыбкой изучала оба рисунка. — Дюрер ездил в Венецию учиться у Беллини, но посмотрите, какие они разные. С хорошими учителями всегда так. Они не учат, как надо рисовать, а раскрывают все лучшее в ученике.

Она показала на рисунок Беллини.

— Смотрите, какие нежные линии. Сплошные тени и изгибы. Женщина словно играет со львом.

Марвин понял, что она хочет сказать. Ни в девушке, ни в фигуре льва не было ничего грозного, хотя картина называлась «Мужество».

— Теперь взгляните на Дюрера. Он старался повторить беллиниевский идеал итальянской красоты, но не смог этого сделать. Девушка у Дюрера — настоящая немецкая крестьянка. Взгляните на плечи. Широкие, как у льва. Будьте уверены, это битва не на жизнь, а на смерть.

— Ставлю на девчонку, — со смехом объявил Денни.

Джеймс кивнул. Марвин под воротником — тоже.

— Джеймс любит рисовать, — вступил в разговор Карл. — Собственно, поэтому мы здесь. Я подарил ему на день рождения набор для рисования — и посмотрите, что он сделал.

Карл достал листок и показал Денни и Кристине.

— До сих пор не могу поверить, что такое мог нарисовать мой сын.

Кристина Балкони переменилась в лице. Маска вежливого интереса исчезла. Она потянулась к рисунку.

— Это нарисовал ваш сын?

Денни заглянул ей через плечо и ахнул. Кристина наклонилась к Джеймсу.

— Это ты нарисовал? Сам?

Джеймс залился краской и кивнул.

— Ты что-то копировал?

— Нет. Это просто… просто вид из моего окна.

Кристина выпрямилась, переводя взгляд с листа бумаги у нее в руке на рисунки на стене.