Щукинск и города - [37]

— Да, Билли… сомнительная история. Не масоны, а какие-то кроты…

— Нет, это правда! Потому что когда строили город, камень добывали из-под земли, и под Одессой образовались такие пустые коридоры, понимаешь? Катакомбы! Им не надо было рыть длинные проходы, важно было их правильно соединить, это очень интересно, правда?

— Насколько я знаю, катакомбы находятся за городом, а не в центре Одессы…

— В центре тоже! Сначала копали в самом городе, чтоб не возить камень издалека, а потом мэр запретил… видишь, Джек, как я разбираюсь в Одессе! Даже лучше тебя!

— Я в полном восторге, Билли.

— В той статье еще написано, что при сносе старого дома был обнаружен замурованный подвал с настенными росписями масонского содержания, там был домашний масонский храм, ты представляешь, какой город?! Да, Джек, если поискать в этих подвалах…

— Нет, Билли, мы так не договаривались, какие подвалы? Нам нельзя привлекать внимание, к тому же подвалы имеют своих хозяев, как ты понимаешь…

— Конечно, я понимаю, Джек… это мечты. Главное, что теперь я почти уверен — эти реликвии подлинные, невероятно… им же почти двести лет!

— Почему ты думаешь, что двести? Может, сто…

— Вряд ли. Если подлинные, им двести или даже больше лет, потому что к середине девятнадцатого века в России уже не стало масонов, и в Одессе в том числе… все ложи закрылись. Я так волнуюсь, Джек, как думаешь, нам повезёт? Я так надеюсь…

— Смотри, Билли, я думал, что это малыш, а ему лет семьдесят…

— А почему ты шепчешь?

— Тссс… потому что неудобно, услышит. Смотри, лилипут пришел, тоже в Одессу летит… видишь, вон там, у стойки?

— Ага, вижу… он не такой уж маленький, дюймов пятьдесят в нем есть…[6] а знаешь, кто самый маленький в мире масон? Вэнс Вуд из Индианы, его рост был всего двадцать шесть дюймов! Он до колена мне не доставал, а был Верховным Князем Царственной Тайны, это тридцать второй градус, на два больше, чем у меня! Когда я пришел в их Ложу «Петух Рассвета», он как раз делал доклад о Пифагоре, это умора! Ну просто живая кукла, что-то пищит, ничего не понятно… а потом Первый Страж взял его на руки и перенес обратно на место, ему даже ходить тяжело… нет, я не против, конечно, но тридцать второй градус!

— Чего ты орешь? Смотри, он уже обернулся…

— Хм, я же о другом… ладно, смотри, там все уже собираются, может быть, пойдем? Или еще по стаканчику? Знаешь, я так себя чувствую… не знаю, Джек, такое состояние, не могу найти себе места, всё время думаю: повезет или нет, глупо, да?

— Давай лучше пойдём, Билл, от виски только хуже будет…

— Нет, наоборот… хотя ты прав, я становлюсь болтливым и всё равно нервничаю… нет, я не нервничаю, я готов ко всему, прошло столько времени, просто этот мандраж, ничего не могу с ним поделать, да! Уходим! А ты знаешь, где находится самая высокая в мире ложа? В Перу, на вершине горы…

Ну вот, понеслось. Так всегда, когда он выпьет пару лишних стаканов… ну конечно, ждал Джими и наклюкался своего «Аберлау»… мандраж у него, видите ли… а у Джека?! Уже целый час щекотно сосет в животе, и явно на нервной почве, а не от голода, потому что наелся в самолете… а теперь ещё руки стали дрожать, что за фигня, ещё этот Миша с дурными разговорами… где жил, в каком районе? Как узнал, что на улице Довженко, вообще крышу снесло человеку, и такого он на Довженко знает, и сякого, и девушка у него там была, и в «Метрономе» отвисал… бар «Метроном» он тоже прекрасно помнит. Студенческий гадюшник, весь пол в бычках и мелких плевочках, и запах блевотины, потому что некоторые не успевали добежать до туалета… правда, за ними тут же вытирала добрая тётя Тамара, смешно матерясь по-украински, но запах был неистребим. А снаружи здания проходила толстая труба с горячей водой, обмотанная клочковатой паклей. Когда внутри становилось невмоготу, народ выходил посидеть на трубе, пощипать паклю, подышать кислородом… труба приятно грела жопу, особенно зимой… и он еще тоже, сказал бы сразу, что учился на РГФ и жил в общаге, так нет, надо было поддерживать разговор с умным видом, типа он тоже такой одессит… а интересно, Зоя ещё там? Сколько же ей лет, она была на три года старше… сорок три, мда… даже если она в Одессе, вряд ли ему это понравится. Кровяная колбаска с Привоза, брынзочка, сало с чесноком, наверняка что-то типа Трейси, ну, может быть, получше… хотя кто её знает, даже в пятьдесят можно быть ой-ё-ёй… идиотство, какая Зоя?! Нашел ещё о чем… хоть бы Билли побыстрей заснул и заткнулся, а то голова уже раскалывается…

— …могильный холм, ты меня слышишь, Джек?!

— А? Конечно, слышу, Билли, какой холм, ты о чем?

— Джек, я говорю, что у вас в Арканзасе жил самый старый масон в США, его звали Джон Рэй! То есть не самый старый человек, а именно масон, понимаешь? Он пробыл масоном восемьдесят пять лет своей жизни, его посвятили в восемнадцать лет, а ложа называлась «Могильный Холм», ну разве не смешно?

— Ужасно смешно, Билли.

— Нет, подожди… кажется, Джон Рэй жил не в Арканзасе, а в Теннесси…

— Всё равно ужасно смешно, Билли, это же соседний штат…

Щукинск

Таня не спешит домой. Вчера был дождь, а сегодня пройтись — одно удовольствие, хоть цвет лица появится… Леночка работает дома, переводит с английского какие-то научные статьи и отправляет в Москву… Таня не ожидала такого. У Серёжи дежурство посменное — сутки на стоянке, потом два дня дома, честно сказать, Леночка немного напрягает. Слишком она ласковая и предупредительная, всё время порывается чем-нибудь помочь, и каждый раз зовет с ними ужинать. Такие дорогие продукты, мясо, свежие салаты… даже неудобно, а с другой стороны… Таня приходит с работы в пять вечера, и на кухне уже нет свободного места — Леночка готовит. Стол занят, плита занята, даже на табуретках у неё всегда что-нибудь разложено, короче, двоим не развернуться… так что два варианта — или ужинать, или пожевать бутерброды у себя в комнате. Но главное, что дома спокойно, за пять дней ни разу ещё не было этих шумов, тьфу, тьфу, тьфу! Неужели сработало? Ребята считают, что это всё нервы, что Таня не привыкла жить одна… а может быть, дом проседает, у почтальонши за последние несколько лет дом на метр врос в землю и покосился, потому что сгнили нижние бревна, эти дома строили без фундамента, оказывается… они вообще разборные, как конструктор. Каждое бревно пронумеровано, чтобы можно было перенести дом на новое место… так и было задумано — нижние бревна подгнивают, дом потихоньку опускается, и нормально. У почтальонши он вообще довоенный, поэтому стал такой низкий… и говорит, что стены трещат, особенно слышно по ночам, или когда осенью начинают топить печку… нет, эти звуки она хорошо знает с детства, когда дерево подсыхает и трескается, иногда так стрельнет, мало не покажется… но ведь сразу понимаешь, в чём дело, и совершенно не страшно… или нервы? Вдруг на самом деле эти шумы были не такие уж громкие? Просто у неё в голове оголенные нервы, и кажется, что звуки в сто раз сильнее? Или не в голове, где вообще нервы… везде они. А Надька? Она тоже слышала, нет… да пошло оно всё, лучше не думать, тем более, что ничего уже не гремит, слава богу…