Щит времен - [23]

Он протянул руку, и Эверард пожал ее, костлявую и сухую, как птичья лапка. Агент-оперативник Шалтен был тщедушным человечком со сморщенным лицом и массивным лысым черепом. Наряд его состоял из пижамы, шлепанцев, вылинявшего халата и ермолки, хотя он вряд ли исповедовал иудаизм. Когда штаб-квартира Патруля договаривалась о встрече, Эверард поинтересовался, где и когда появился на свет хозяин дома.

— Вам незачем это знать, — последовал ответ.

Вначале Шалтен был по-настоящему гостеприимен. Эверард устроился в чересчур плотно набитом кресле и отказался от шотландского виски, так как ему предстояло возвращаться в отель на машине, однако согласился на пиво. Чай с «Амаретто» и «Трипл Сек» не соответствовали французским вкусам Шалтена, но постоянство, похоже, было ему не свойственно.

— Если вы не возражаете, я буду стоять, — послышался надтреснутый голос.

Длинная трубка лежала на бюро рядом со специальной коробкой, поддерживающей определенную влажность табака. Он набил трубку и закурил тошнотворно-душистую смесь. Эверард, отчасти из самозащиты, раскурил свою, вырезанную из корня вереска. Атмосфера все же располагала к общению.

В конце концов, их объединяла общая цепь, и Шалтен, понимая это, постарался разрядить обстановку.

Болтовня о погоде, о пробках на дорогах, о преимуществах кухни у Тадича в Сан-Франциско заняла первые минуты разговора. Затем он обратил на гостя странно поблескивающие желто-зеленые глаза и произнес с той же интонацией:

— Итак, вы расстроили планы экзальтационистов в Перу и частично устранили их. Захватили сбежавшего испанского конкистадора и вернули его туда, где ему положено быть. Вы вновь столкнулись с экзальтационистами в Финикии и также вывели из строя несколько бандитов.

Подняв руку, Шалтен продолжил:

— Нет, пожалуйста, без излишней скромности. Конечно, подобные операции требуют хорошо сработавшейся команды. В организме великое множество клеток, и все они функционируют, потому что ими управляет дух. Вы не только руководили работой группы, но и действовали при необходимости в одиночку. Примите мои поздравления. Вопрос в том, хватило ли вам времени на отдых после этой операции?

Эверард кивнул.

— Вы уверены? — настаивал Шалтен. — Для отдыха пока есть время. Вам пришлось немало пережить, это серьезная нагрузка. Мы разрабатываем следующий этап, и он будет, похоже, еще более опасным и напряженным.

Шалтен изобразил на лице улыбку.

— Или, учитывая ваши политические взгляды, я должен был сказать, что работа будет опасной и ответственной.

Эверард рассмеялся:

— Спасибо! Благодарю вас. Но я в самом деле готов работать. Меня беспокоит, что экзальтационисты до сих пор разгуливают на свободе.

На английском это замечание звучало нелепо, но только темпоральный язык имел грамматическую структуру, пригодную для описания перемещений во времени. Пока не требовалась абсолютная точность, Эверард предпочитал родной язык. Собеседник отлично понял, что подразумевал патрульный.

— Надо завершить эту работу, прежде чем они покончат с нами.

— От вас никто не требует непосредственного участия в событиях, — сказал Шалтен. — И хотя Штаб надеялся, что вы, с вашей квалификацией, проявите инициативу, но они на этом не настаивали.

— Я сам хотел этого, — проворчал Эверард. Он крепко сжал чашечку трубки, чувствуя, как согреваются пальцы. — Хорошо. Каков ваш план, и как в него впишусь я?

Шалтен выпустил клуб дыма.

— Сначала подоплека. Вам известно, что 13 июня 1980 года экзальтационисты находились в Северной Калифорнии. По крайней мере один из них имеет Прямое отношение к провокации в Финикии. Они предприняли строгие меры предосторожности, использовали разрешенные перемещения во времени, чтобы замаскироваться, и так далее. У нас нет возможности взять их там. Сам этот факт может открыть нам путь для разыгрывания новой партии, но они, понятно, знают, что мы о них знаем. В тот день экзальтационисты держались особенно осторожно, тщательно избегая любых действий, в которых не были абсолютно уверены.

— М-да. Разумеется.

— Однако, изучив вопрос, я пришел к выводу, что существует еще одна небольшая зона в пространстве-времени, где, вероятно, они скрываются. Это только предположение, точные данные отсутствуют, но сама гипотеза заслуживает внимания.

Длинный мундштук указал на Эверарда.

— Догадываетесь, о чем речь?

— М-м-м… здесь и сейчас. Ведь вы поэтому сейчас здесь.

— Правильно, — Шалтен усмехнулся. — Я провел недели в этой отвратительной эпохе, вынашивая планы, продумывая ловушки, кропотливо перебирая деталь за деталью. И так каждый день. Не исключено, что напрасно. Как часто человек растрачивает свой интеллект впустую! Поможет ли вам выпестованный мною плод? — Он выпустил изо рта тягучее облако дыма.

— Догадываетесь, как я дошел до мысли о перспективах этого периода для нас?

Эверард оцепенел, словно человек, стоявший перед ним, превратился в гремучую змею.

— Боже мой, — прошептал он. — Ванда Тамберли!

— Молодая леди, наша современница, угодившая в перуанскую переделку, — кивнул Шалтен и продолжил подчеркнуто неторопливо: — Позвольте высказать мои доводы, хотя вы и сами теперь без труда сумеете восстановить события. Когда провалилась попытка присвоить выкуп за Атауальпу, экзальтационисты взяли в плен двух человек — дона Луиса Кастелара и нашего законспирированного специалиста Стивена Тамберли, чье присутствие в сокровищнице помешало им совершить задуманное — как они надеялись, ненадолго. Припоминаете? Позже они разобрались, что Стивен работает в Патруле, и его допрашивали под воздействием кирадекса. Когда Кастелар вырвался на свободу и скрылся на темпороллере, захватив с собою Тамберли, экзальтационисты собрали всю возможную информацию о Стивене и его прошлом. Ваши люди, вновь атаковав, уничтожили и захватили в плен почти всех.