Щит магии - [13]

– Никому не нравится навоз. Поэтому они и оставляют уборку самым молодым конюшенным.

Она рассмеялась у меня за спиной.

– Опытные конюшенные настаивают на том, что это закаляет характер.

– И освобождает их самих от этого занятия.

Перед входом в мои покои я легко коснулась ее руки.

– Я буду скучать по тебе, Элейн.

Она похлопала меня по тыльной стороне ладони.

– Разве ты не слышала? Я поеду с тобой.

Я наклонила голову, и в моем сердце вспыхнула надежда, тут же задавленная чувством вины.

– Но… твой брат. Твоя семья…

Элейн улыбнулась мягко и искренне.

– Я не против. Путешествие по Плато – это же настоящее приключение. Я слышала столько историй про диковины Диких Земель, а нам доведется проехать через самое сердце этих краев!

Я сжала губы, стараясь удержать улыбку. Неужели она и правда с таким нетерпением предвкушала, как будет спать в шатре, или просто хотела меня подбодрить?

– Тебе придется остаться лишь до тех пор, пока я не освоюсь.

Но затем она вернется домой, а я – нет. Мои плечи опустились, и улыбка Элейн немного померкла.

– Это путешествие, оно… – начала девушка, но не договорила.

Я не хотела отвечать на вопрос, касающийся слухов: только не в коридоре, где кто угодно мог подслушать наш разговор. Поэтому я выдавила натянутую улыбку и кивнула в сторону своих покоев.

– Как думаешь, насколько сильно они разозлятся, когда узнают, что мне нужно еще и принять ванну?

Ее бледно-голубые глаза внимательно изучали мое лицо, но я не отвела взгляда, и ни один мускул на моем лице не дрогнул. Кивнув, она открыла дверь и жестом пригласила меня войти.

– Почему бы тебе не узнать это наверняка?

* * *

Служанки все еще сновали по моим покоям, собирая и складывая вещи, когда я оттерла грязь, накинула халат и переплела косу. Чтобы не мешать их торопливым сборам, мы остались в моей гостиной.

В камине горел огонь, но моя кожа все равно покрылась мурашками, когда я сняла халат, чтобы мне через голову надели платье. На несколько минут я оказалась в плену шуршащей ткани, серебра и насыщенного темно-синего цвета. Затем несколько служанок помогли мне взобраться на маленькую табуретку и снова присоединились к общей суматохе, происходящей в соседней комнате.

Швеи привередливо осмотрели подол платья, проверили каждую бусинку и торопливо начали вносить все срочные изменения, которые казались им необходимыми.

Наблюдая за их работой, я чувствовала, как мой желудок скручивается в узел. В следующий раз такое же роскошное платье я надену уже на свою свадьбу. Эта мысль окончательно выбила меня из равновесия, и я громко выдохнула через нос, чтобы успокоить нервы.

– Руки выше, принцесса, – мягкий голос Элейн прервал мои раздумья, и я подняла руки, чтобы они могли завязать на моей талии широкую синюю ленту с замысловатой серебряной вышивкой.

– С таким нарядом вы точно окажетесь в центре внимания, – сказала Элейн с проницательным блеском в глазах. Никогда прежде я не видела этого взгляда.

– Кто ты… Ауч! – вскрикнув, я бросила недовольный взгляд на женщину, уколовшую меня булавкой. Ее щеки тут же вспыхнули, но она даже не подняла головы.

Вспомнив про записку из камина, я сжала зубы. Предателем может оказаться кто угодно, его глаза и уши могут быть повсюду. Я медленно выдохнула и позволила швеям кружить вокруг, как голодным волчицам, проверяющим каждый шов. Все мои инстинкты были против того, чтобы я оставила отца в одиночестве разбираться с советом, которому он не доверял, но он ясно озвучил мне свою волю.

– О, принцесса, вы выглядите прелестно, – пробормотала Элейн.

Я не сомневалась в таланте швей. Платье было мастерским произведением искусства: синяя ткань, оттенка полночного неба, переливалась на свету, а вышивка на подоле словно оживала при каждом движении юбки. Но я никогда не питала особой теплоты к платьям. Официальные наряды были хуже всего: юбки тяжелее, корсет туже, и совершенно негде прятать оружие.

Однажды я попыталась объяснить Элейн причину, по которой отдаю предпочтение штанам, а не платьям, но она так и не поняла, зачем мне может понадобиться резко выхватить кинжал, пристегнутый к лодыжке. Моим главным аргументом был тот факт, что я не смогу достать оружие в туго зашнурованном корсаже.

Одна из швей коснулась моей золотой косы, все еще влажной после ванны, и это прикосновение вернуло меня в реальность.

– Принцесса, вы же распустите волосы к балу? Расплетите косу – тогда мы сможем посмотреть, как ваши волосы сочетаются с платьем. Если что, мы поможем уложить их так, чтобы они не закрывали драгоценные камни на воротнике.

Я дернулась и сжала ладони в кулаки, чтобы инстинктивно не вытереть их о ткань платья.

– Коса напоминает мне о матери. Думаю, мне не помешает иметь при себе частичку ее присутствия на моем дне рождении, вы не согласны?

Маленькая капля пота потекла между моих лопаток и вниз по спине. Уже много лет никто не спрашивал меня, почему я не позволяю Элейн заплетать мои волосы. Когда я была маленькой, все прически мне делала мама, но после ее смерти я настояла на том, что буду заниматься этим самостоятельно. Прислуга бросала на меня странные взгляды, а аристократы смеялись за моей спиной, обсуждая простоту моего стиля: я умела делать всего несколько причесок, которые могли бы скрыть белую прядь, и ни одна из них не подходила для объявления о помолвке. Все просто приняли это как еще одну причуду странной принцессы, которая не умела соответствовать своему титулу.